А толстяк похож на отца.
Значит тот, с родинкой на руке?…
Сантьяго осторожно снял девушку с седла и положил на траву. Минута и та села, уставилась на мужчину:
— Чья это одежда? — выставила руки. — Майло?
— По чести сказать, я не спрашивал имя того проныры, что заснул под столом у ног Артего. Меня попросили помочь доставить его в комнату…
— И вы не преминули воспользоваться его сундуком.
— Каяться не буду.
— Вы знали, что будет утром.
— Подозревал.
Диана покачала головой:
— Невозможно. Каким образом?
— А каким вы узнали, чья на вас одежда?
— Не знаю, — побледнела девушка: неужели она во власти дьявола и это он играет с ней? — Это проделки нечистого.
— Не думаю, — сел рядом с ней Сантьяго. — Как вы себя чувствуете?
— Отвратительно. Как вы узнали, что придется бежать? Ведь вы даже лошадей приготовили.
Сантьяго покосился на нее и выдал:
— Я же говорил, что имею глаза и уши и умею ими пользоваться. Я заметил, что Тьерри опасается Бредворда старшего, посмотрел на поведение того и другого и кое — что понял. Бредворд довольно влиятельная фигура и он не мог простить вам сына. Он фанатик и искренне считал вас… не такой. К тому же он мстителен по натуре. Это он донес на вас.
— Но если так, меня найдут и в Монтрей.
— Нет. Для этого нужно найти Монтрей, а дорогу туда знаю я один.
— Но все знают лорда Дэйна. Я слышала ропот, видела как гости поменялись лицами.
— Конечно, знают. По слухам.
— Они испугались! Ваш господин колдун. Вы везете меня к колдуну!
— Вот так вывод. С чего вдруг?
— Альберт, отец Уилла очень набожный человек, но он не высказывался против меня, когда мы встречались с Уиллом, пока шли приготовления к его свадьбе. Но как только появились вы и вынудили меня к замужеству с лордом Монтрей, тут же начались гонения.
— Нет, дело в уговоре Тьерри и Альберта. Первый держит вас в руках, второй не омрачает свадьбу сына. Они не учли и не могли учесть вашего восемнадцателетия. В тот миг, как вам исполнилось восемнадцать, защита спала и все собаки, которые по неволе держались на привязи, были спущены. Уговоры уже не имели значения — у церкви свое мнение и свои планы. Епископ Боде давно и пристально следит за вами, даже кардиналу Войе известно о маленькой ведьме, которая не умеет смеяться и плакать, зато сводит мужчин с ума одним взглядом и им же вызывает пожары, повелевая молнией. Приказ о вашем аресте издавался раз десять.
— Откуда вам знать?
— Я свой, — в упор посмотрел на нее мужчина и девушка по его взгляду сочла недосказанное, увидела, как горят в кострах измученные женщины, как в полумраке пыточной корчатся тела от изуверских издевательств, услышала как гремит железо, трещит натянутая веревка на колесе, распинающем жертву, как ликует толпа, ратуя за казнь ведьм.
