— Спасибо, — только и сумела произнести Синтия.
— Не за что, — тихо ответил он.
Их взгляды встретились. Читает ли он ее мысли? Разделяет ли их? Но его улыбка была чистой и лишенной всяческого намека на флирт.
Сознание вины превратило теплый суп у нее в желудке в раскаленный уголь. Ник принадлежит другой женщине.
— Как поживает твоя семья? — неожиданно громко поинтересовалась Синтия.
— Хорошо.
Ланкастер ни слова к этому не добавил.
— Я очень сожалела, когда узнала о твоем отце. Он был хорошим добрым человеком.
На его лице промелькнула улыбка.
— Да, он был замечательным человеком.
Ник взял свой бокал и отодвинул полупустую тарелку. Через несколько секунд его бокал был пуст, и он снова наполнил его до краев.
— Добрым, — добавил он с кривоватой улыбкой.
— Наверное, ты скучаешь по нему.
— Думаю, да. Это было очень давно.
Давно? Его отец умер всего лишь два года назад. Она откусила хлеба, чтобы скрыть свое изумление. Он всегда был так близок к отцу, такому же теплому и дружелюбному человеку, как и сам Ник. Видимо, из-за скорби эти два года показались ему целой вечностью.
Но Ник смотрел куда-то в пространство, как будто боль потери давно притупилась. Это было очень давно.
Он выпил еще один бокал вина. Смущение девушки усилилось.
— Разве ты не голоден?
— Я хочу еще раз извиниться. — Ланкастер поставил бокал и наклонился вперед. — За то, что произошло раньше. За все.
— Все в порядке.
— Нет… Я должен объяснить. Или попытаться сделать это. Просто… Женщины в Лондоне… Они не такие как ты, Син.
Ее ложка громко стукнула о чашку с супом, и она положила ее на стол. Неужели он думал, что она об этом не знает?
— Они более… практичные и земные.
— Я уверена, что так и должно быть, — произнесла она.
— Здесь, в деревне, ты в безопасности.
— Вряд ли это так, Ланкастер, — вспылила Син.
— Прости. Конечно. Я плохо объясняю. Но в Лондоне много женщин, подобных тебе. Я говорю общими фразами, вместо того чтобы сказать конкретно, что я имею в виду.
— И что же ты имеешь в виду? — Синтия постаралась не запоминать фразу «подобных тебе», но не сомневалась, что она еще много недель будет ее преследовать.
— Я пытаюсь сказать тебе, что женщину, на которой я женюсь, моя персона волнует так же мало, как и меня — ее. А может, и меньше.
— Может, она просто стеснительная.
— Нет, — он снова улыбнулся, и на этот раз улыбка была даже в его глазах. — Боюсь, что дело не в этом.
Синтия потянулась за своим бокалом. Ей не нравился этот разговор, но очень хотелось получить информацию.
