– Едва ли вам стоит верить, – сказал Воронов и, обращаясь к Мергену, попросил осмотреть окрестность, нет ли там еще кого. Для этого советовал разойтись в трех направлениях, а ему оставить автомат фашиста.
– Товарищ лейтенант, разрешите всем не расходиться, – обратился к Воронову Мерген. – Я один пройду километра два по следу этих двоих и узнаю, были с ними еще или нет.
– Что вы, по следу трудно, – усомнился Воронов.
– Разрешите доложить, товарищ лейтенант, – приподнято заговорил Мерген. – Я сын охотника и сам охотник, волчьи норы находил по следу. А какой там след в летней калмыцкой степи, выжженной солнцем! Почти незаметно. И то находил.
– Если так, то желаю удачи. Учти, обоз не сможет двигаться дальше, пока не убедимся, что впереди нет засады.
– Я вас уверяю! – опять вскрикнул пленный. – Нас было двое.
Но на него больше не обращали внимания.
Мерген приказал Ризамату и Бадме, чтобы положили убитого Алимжана на последнюю повозку, где лежал только один раненый, а сами все время были настороже.
Не веря пленному фашисту, Мерген шел по его следу осторожно, однако довольно быстро: надо спешить – тяжелораненых долго держать в пути нельзя, им нужно скорее в госпиталь. Но и ехать вперед, не убедившись, что нет засады, опасно. Пробираясь по лесу, Мерген мгновенно реагировал на каждый треск сучка, шелест листвы. На пути вдруг попался ручей, и след «старшего лейтенанта» пошел вдоль этого ручья. Вскоре Мерген убедился, что фашист долго шел параллельно движению обоза. Ему уже было ясно, что диверсантов шло здесь только двое. Но надо узнать, где они заметили движущийся обоз. И Мерген продолжал путь по следам, которых другой человек вообще не заметил бы. В одном месте этот невидимый след проходил в нескольких метрах от колеи, по которой проехал обоз. Тут «старший лейтенант» стоял под дубом, курил свои сигареты. «Странный он, совсем не разведчик, – подумал Мерген, – столько следов оставил!..» Ни один зверь не оставляет столько следов! Заяц проскочит – никаких признаков. Разве что с перепугу рассыплет где-то свой горошек. Волчьи лапы отпечатаются только на песке или на мокром месте. Дикая кошка травы не примнет, камышинки не сломает. Не боится она. Наоборот, старается своим движением не отпугнуть добычу.
А этот двуногий – какой-то неосторожный зверь. Даже не охотник может прочитать его след. То отпечатки каблуков. То свежепереломленные сучья. То пачку из-под сигарет выбросил. А уж об окурках и говорить не стоит… Очень неосмотрительный или уж такой самоуверенный зверь!
