Гэти пожала плечами, глядя куда-то за его спину.
— Это любимый напиток Ворчуна, — пробормотала она.
И куда только делась прежняя веселость?
— Допивай теперь, — раздался позади вкрадчивый голос. — Нехорошо обижать Старую крысу!
Инвари вскочил, но тяжелая рука, больно надавив на плечо, заставила опуститься обратно.
Седой, ничем не примечательный человек сел напротив него, рядом с Гэти, которая вдруг вскочила и бросилась прочь. Он медленно сложил аккуратные руки убийцы перед собой и поднял глаза.
Пущенный, словно стрела из арбалета, этот взгляд стальных, чуть раскосых глаз, тяжелый, не предвещающий ничего хорошего, заставил Инвари пожалеть об отданном оружии.
За его спиной чуть слышно дышал лысый крепыш, по кличке Шторм. И Инвари показалось, что тот уже выбрал место на его спине, для своего ножа. Или кинжала? Или?…
— Пей, — тихо сказал сидящий напротив и, ни слова не говоря, Инвари взял кружку и допил остававшуюся там жидкость, чистую, как слеза ребенка.
В следующий миг ему показалось, что он проглотил заживо целый выводок троллей.
— Хорошо! — удовлетворился седой, внимательно его разглядывая. — Крысиная отрава на тебя не действует? Значит, ты настоящая крыса, а?
— Я — человек! — Инвари горделиво расправил плечи, но слов не вышло — обожженные связки отказались ему служить, вызвав жуткий кашель.
Седой едва повернул голову по направлению к Гэти, а она уже стояла перед ним, страшно побледнев. И протягивала кожаный кошель, который Марфи отдала ей. Она пыталась что-то сказать, но он покачал головой:
— Не надо. Я все знаю. Не уберегли они тебя? Ладно, все грешны, все за свои грехи платим.
Видно Гэти восприняла его последние слова как приказ, потому что дрожащими пальцами попыталась распутать завязки кошелька. Но руки дрожали все сильнее, а Седой молча смотрел на нее. И Инвари не выдержал. Он отобрал кошелек, развязал и со звоном высыпал перед ним содержимое.
— Ну и казначей у тебя, сестренка! — захохотал Шторм.
Монетки раскатились в разные стороны. Седой следил за ними нехорошим взглядом. Потом сгреб в кучу. Медленно, со вкусом опробовал каждую на зуб и ссыпал в кошель.
— Не хватает еще двух золотых, детка.
— У меня нет больше… Я не успела… — Гэти закрыла лицо руками.
Инвари молча наблюдал за ними. Чего-то он здесь недопонимал. Девочка столько вытерпела, а этот сукин сын думает только о деньгах!
— Я заплачу, — поморщился он, бросая свои последние два золотых на стол.
Гэти изумленно уставилась на него. Шторм перестал хохотать. И даже в глазах Седого промелькнуло удивление.
