— Подержи ее пока при себе, — сказала она.
Мы перешли к соседнему дому. Мама снова позвонила. Ответа не последовало. Она позвонила еще раз. И снова никакого ответа.
— Может, они на демонстрацию ушли, — сказал я.
— Может быть, — отозвалась мама.
Она прижала лицо к прорезанному в двери, забранному витражным стеклом окошку, стараясь разглядеть внутренность дома, и это смутило меня до жути. Ее же могли принять за воровку.
— Нет, и это, по-моему, тоже не то, — пробормотала она. — Дом слишком мал.
Мы перешли к другому. Прежде чем приблизиться к этому дому, мама долгое время простояла на тротуаре, разглядывая его. Потом повернулась к нему спиной, полуприкрыла веками глаза, сделала несколько шагов к бордюру, словно проверяя что-то, склонила голову сначала налево — так далеко, что почти коснулась ухом воротника пальто, — затем, точно так же, направо. А после пошевелила пальцами в разделявшем нас пространстве и, поскольку она вела себя столь странно, мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять — она подзывает меня.
— Это он, — сказала мама. — Я думаю. Я почти уверена. Дверь навесили новую, вот и все. Что-нибудь обязательно заменяют.
Мы подошли к парадной двери, мама позвонила. И дверь почти сразу открыл лысый мужчина с яркими синими глазами. Лицо у него было доброе. Но, судя по всему, маме хотелось увидеть вовсе не его лицо. Она вытягивала шею, заглядывая за спину мужчины, внутрь дома. Я побагровел, страшно жалея, что не настолько силен, чтобы схватить маму за запястье и увести отсюда.
— Простите, — сказала она. — Это ведь дом… (имя она произнесла, понизив голос почти до шепота).
— Прошу прощения, мадам?
Мама склонилась поближе к нему, повторила вопрос. Со стороны могло показаться, что она этого мужчину целует.
Он улыбнулся, покачал головой.
— Никто, носящий такое имя, здесь не живет, мадам.
Мама все продолжала с нетерпеливой жадностью вглядываться поверх его плеча. Клянусь, я испугался, что она сейчас схватит лысого мужчину за шейный платок и попытается проскочить мимо него в дом. Помешать в этом я ей не мог и потому тоже вытянул шею и мельком увидел люстру и висевшие в вестибюле большие картины с изображением сельских сцен.
— Но я знаю этот дом, — сказала мама.
Лысый мужчина покачал головой:
— Теперь в нем живет мистер де Ла Сале.
— Это невозможно, — возразила мама.
— Смею вас заверить, мадам, это более чем возможно, — ответил лысый мужчина. — Я и есть мистер де Ла Сале.
— А до вас…?
