Дедушкин зоопарк был самым первым зверинцем, который я увидел. Много позже, когда мы переехали в город, я побывал в настоящем зоопарке. Помню, был полдень, и звери в клетках изнывали от жары. Они ходили с открытыми ртами и жались к теневым прохладным углам. Особенно доставались белому медведю. Он стоял в тесной клетке и из стороны в сторону раскачивал голову. Взгляд у него был мутный, отсутствующий. Я купил медведю мороженое и бросил в клетку. Медведь нагнулся, лизнул прохладный тюбик, потом взял в рот и проглотил. На минуту он перестал раскачиваться, и в его глазах появились какие-то искорки, но они быстро потухли, и белая голова снова закачалась, как маятник… И мне почему-то вспомнился дедушкин сад, березы, заросший пруд и гуляющие среди трав животные.
Разговор о пустяковых вещах
Первое время в деревне я совершенно не мог ходить босиком, то и дело сбивал себе пальцы и прыгал, как цапля, поджимая то одну, то другую ногу. Ребята надо мной смеялись и давали разные советы. Но уже через неделю мои подошвы так загрубели, что я мог спокойно ходить даже по шлаку. Босиком хорошо! Утром идешь на рыбалку, мокрая от росы трава приятно холодит ноги. Днем шлепаешь по горячему пышному слою пыли или бежишь по колкому скошенному лугу. Но лучше всего после дождя прыгать по теплым дождевым лужам, прямо по опрокинутым домам и заборам.
Через два дня после моего приезда бабушка доверила мне пасти гусей. Гусыни меня сразу стали слушаться, а гусак нет. Для него я брал палку. Через неделю бабушка мне уже разрешала пасти коз. Козы тоже меня слушались, только козел иногда бодался. К концу каникул я уже пас гусей, коз и бабушкину корову Марту. У Марты были большие грустные глаза с длинными ресницами и медный колокольчик на шее. Марта все время жевала жвачку. Я очень привязался к Марте. И потому, что она была молчаливой и послушной, и потому, что у нее было вкусное густое молоко. Одно время я даже просил у бабушки разрешения увезти Марту в город.
— Пожалуйста, вези, — говорила бабушка. — Только где ты ее будешь держать?!
Долго я не мог придумать, куда бы в городе пристроить Марту. Гаражи все были заняты, подвалы забиты углем. И вдруг придумал. На балконе. «Замечательно! — подумал я. — У нас на балконе будет жить корова. Все начнут ходить и удивляться. Иногда, — рассуждал я дальше, — я буду выводить Марту во двор и гулять с ней. А на лето будем выезжать к бабушке».
Так я фантазировал несколько дней. Потом замерил Марту бечевкой, вложил мерку в конверт и написал маме письмо:
