После таких слов едва ли стоит подчеркивать, что симпатии художника были всегда на
стороне нового, нарождающегося, революционного, а убеждения отличались стойкостью,
искренностью и глубиной. Достаточно сказать, что они родились и были выстраданы в тяжелой
жизненной борьбе. В этой же борьбе родилась и твердая вера Винсента в неминуемость
революционных перемен. Ван Гог говорит о них в своих письмах с убежденностью провидца.
Однако не следует преувеличивать прозорливость Ван Гога – ведь он жил в эпоху
распространения идей марксизма, но не следует и преуменьшать ее, так как революционная
ситуация в Западной Европе после поражения Парижской Коммуны отсутствовала.
Социально-политические взгляды Ван Гога оказали огромное влияние на его суждения
по вопросам теории и практики изобразительного искусства, они предопределили его
отношение к таким коренным и животрепещущим как тогда, так и теперь проблемам, как
искусства и народ, художник и общество.
Ван Гог категорически отвергал «искусство для искусства», лозунг художника был:
«Искусство в полном смысле слова делается для тебя, народ». Этому лозунгу Винсент был
верен всю свою жизнь (не случайно даже сама идея стать художником родилась у него в
Боринаже, среди рабочих людей). При этом он не только мечтал «о лучших и более
действенных, чем выставки, способах довести искусство до народа…», но и предпринимал
практические шаги в этом направлении. В 1882 г. он увлекся литографией, так как считал, что
«полезно и нужно, чтобы голландские художники создавали, печатали и распространяли
рисунки, предназначенные для жилищ рабочих и крестьян, одним словом, для каждого человека
труда…»
Винсент исключительно высоко ценил воспитательную роль изобразительного
искусства. В этой связи им была разработана целая программа популяризации искусства среди
широких народных масс. В Гааге он пытается организовать объединение, издающее для народа
дешевые графические листы «с типами рабочих: сеятелем, землекопом, дровосеком, пахарем,
прачкой, а также младенцем в колыбели или стариком из богадельни». Это объединение должно
действовать, как «орудие служения обществу». Одновременно Винсент верит в то, что фигура
крестьянина или рабочего благодаря усилиям Милле, а также Домье и других современных им
мастеров «стала сутью современного искусства и останется ею». А поэтому пропаганда таких
произведений является делом первостепенной важности. Но едва ли нужно подчеркивать, что
эта попытка, как и все другие, потерпела неудачу. Винсент и сам чувствовал это, когда писал
