— Не надо, не оправдывайтесь, — удовлетворенно сказал Мануков. — Но теперь ясно, что, конечно, все российские революции не могли прийтись вам по вкусу. Однако о каких куриях вы говорите?
— Вы — житель Ростова.
— Положим. Что из этого следует?
— По сравнению с Ростовом городишко мой — закуток.
— Тут вы не ошибаетесь.
— Размах вашей торговли — мне такой и не снился.
— И не приснится. Но какая связь?
— Простая. Потому-то и вышло, что прежде вы не вступали со мной в какие-либо дела. С моим компаньоном тоже. Я для вас как бы вовсе не существовал. Но — так и вы для меня.
— Не спорю. Однако все это в прошлом.
— Но что изменилось? Недели через две поездка закончится, разбредемся по своим углам.
Мануков рассмеялся:
— Понимаю. Вы на меня еще сердитесь.
— За что?
— За вчерашнее утро.
— Ах, это! — воскликнул Шорохов. — Было — прошло.
На самом-то деле он поразился тому, насколько точно Мануков угадал, что события того утра никак не выходят у него из головы.
— Зря, — мануковская ладонь легла ему на колено. — Своим надо прощать. Тем более что поводов для волнения у меня предостаточно. Было и есть. Слишком большая игра. Жаль, если вы этого не понимаете.
Шорохов вопросительно смотрел на него.
— Слишком большая… Вы бывали в Козлове.
Мануков не спрашивал. Утверждал, как нечто бесспорное. Но тут-то Шорохову скрывать было нечего!
— Когда же? В мирное время я что ни день торчал у станка. Вышел в купцы? Центральная Россия была уже отрезана фронтом.
— Да-да, — согласился Мануков. — Я забыл. Взамен могу просветить: важный узел железных дорог, холодильники, скотобойни. Домишки, правда, невзрачные, но купечество в них проживает богатое.
Шорохов вздохнул:
— Где там теперь оно! Большевики-то из Козлова ни разу не уходили.
— И почему, как по-вашему? Ведь с Юга России они ушли.
В этот момент передние колеса экипажа влетели в выбоину. Их обоих подбросило.
— О, ч-черт! — выругался Мануков. — В Козлове сейчас штаб Южного фронта красных. Представляете себе, если корпус Мамонтова его захватил? А что? Чего еще тогда и желать?
«Не может быть!» — едва не вырвалось у Шорохова.
— Крепко же, — Мануков потирал подбородок. — И будь проклято, тяпнул сам себя за язык, дьявол его побери!
«Но почему для твоих торговых дел так это важно, — думал, глядя перед собой, Шорохов, — захватили мамонтовцы или не захватили штаб?»
В Козлов они въехали в четвертом часу дня.
Колеса экипажа прогремели по настилу моста через реку Лесной Воронеж. Слева и справа потянулись деревянные и кирпичные домишки. Из дворов через тесовые заборы переваливали на улицу свою красно-зеленую кипень кусты бузины. Нигде не было ни души. Шорохов успел подумать: «Да не вранье ли, что в Козлове казаки?»
