— С тобой? — Анатолий неожиданно кивнул в сторону Валерии. Ему хотелось убедиться, что этот парень просто сопровождает Валерию в столь странном и опасном путешествии. Никита проследил за кивком и вдруг сразил собеседника ответом:
— Моя.
Лерка действительно пока еще была его, хотя особой близости между ними не было с ее прошлогоднего приезда. Все равно он отвечал за нее головой. Поэтому и ответил не раздумывая.
Анатолий не сводил пристального взгляда с Никиты. Он рассматривал своего гостя и не понимал, зачем этот парень ему врет. Нет и не может быть эта девушка его. И вообще кого-то. Это нетронутое, непорочное создание, это королевна!..
Никита поглядывал на своего собеседника в те моменты, когда тот время от времени косился на безмятежно спящую Лерку. Невозможно было не догадаться, что Анатолий сильно запал на Валерию.
— Че ж ты ее с собой таскаешь? — хрипло, с укоризной и печалью в голосе проговорил хозяин пристроя. — Такую птаху надо на левой ладони носить, а правой прикрывать. А ты ее в такое дерьмо затащил.
— Она птаха вольная, — в тон Анатолию проговорил Никита. — Не все птахи хотят в клетках сидеть да золотые зерна клевать. Лерка — барышня самостоятельная, отчаянная.
— У этой вольной барышни в лучшем случае гастрит, а в худшем язва желудка, — устало проговорил Анатолий и встал, чтобы подбросить еще дров.
— Как язва? Какой гастрит? — Никита тоже встал со своего места.
Анатолий резко повернулся в сторону Никиты:
— Только не говори, что не знал.
С огромным трудом переставляя лыжи с прилипшими к ним комьями тающего снега, ребята второй день продвигались вверх по небольшой речке Ауспия. Красивое название реки, увы, не отвечало мрачному переводу с мансийского — “река мертвых”. Замыкал шествие “черепах” Никита, а впереди него плелась Валерия. Девушка давно выбилась из сил, но не хотела сдаваться. Никите казалось: он слышит, как у нее скрипят зубы, как она вопит, проклинает все и всех и как ей отчаянно хочется взглянуть на таинственных истуканов из камня и написать картину.
Перед выходом из Ушмы Никита строго и откровенно поговорил с Валерией. Девушка ни в какую не соглашалась повернуть назад. Ее уверения в том, что она запаслась совершенно классными лекарствами, все же подействовали на Никиту, и он отступил, взяв, однако, с нее обещание при первых же болях вернуться назад. С тем и пошли.
Месяц май в этих краях самый что ни на есть лыжный. Ночью морозы до двадцати, днем — пять-семь холода. В этот же раз творилось что-то невероятное. Плюсовая температура, яркое, жаркое солнце — хоть раздевайся, ложись на спальник и загорай. Сверху солнце, снизу снег. Ребята давно шли в футболках и тонком трико. Лица розовели от загара. Никита хоть и хрипел вместе со всеми от усталости, тем не менее успевал смотреть по сторонам.
