«Люблю вглядываться в лица — другие жизни интересуют в каком-то смысле больше, чем собственная, — при всем эгоцентризме… Иногда красивое или одухотворенное лицо как бы перечеркивает все твое существование, все свое делается неинтересным и незначительным — и какая радость тогда не „быть“, но лишь „видеть“!»
Обычно они устраивались ближе к вечеру где-нибудь на ступеньках, на бордюре аллеи, прямо на нагретых за день пешеходных плитах.
Отвлекшись от ярко-однообразной толпы, она рассматривала его в профиль.
— Единственное, что мне в тебе нравится, — это глаз. Правый. Ресницы тонкие, как паучьи ножки, золотистые… Я бы хотела вынуть его и заспиртовать. Носить на груди в прозрачной ладанке. Глаз любимого человека — защита от дурных сил.
— Ты моя милая…
— Еще у тебя красивые руки. Сюрреалистические: длинные, худые, с выпирающим барельефом вен. Похожие на синие инопланетные деревья,
— В молодости я комплексовал из-за этих вен. А еще у меня нет затылка, знаешь? Тоже комплексовал. Вот пощупай.
Она проводила рукой.
— Правда…
— Хорошо, что волосы густые, незаметно.
— А к чему это?
— Не знаю.
Оторвав глаза от него, она поворачивается во внешний мир.
— Смотри! Как тебе эта дама?
— Какая?
— В малиновом кимоно.
— Ступни тяжеловаты. Сколько ни смотрю, все больше убеждаюсь, что прав был Пушкин. Насчет женских ног.
Она вытягивает ступню в легкой веревочной босоножке.
— А у меня вполне ничего… И лодыжка узкая. Он ласково похлопывает ее по колену.
— …А по-моему, симпатичная девушка. Может, закадришь ее?
— ?
— Или другую какую-нибудь. Я в сторону отойду, не буду мешать.
— Ты к чему это?
— Я вполне искренне. Давай я выберу тебе самую симпатичную.
— Чтобы ты меня зарезала потом — с твоей бешеной ревностью?
— Ты ошибаешься — я абсолютно не ревнива.
— В этом я уже успел убедиться.
— Да нет же! Я, наоборот, горда за тебя буду. Как за собрата. Да и мне полегче будет. — Она потупляет глаза. — Не будешь кадрить?
Он смеется.
— Стоит только представить, как это выглядело бы на деле! Обезьяна ты. Все бы тебе играть.
— И ничего дикого в моем предложении нет. До сих пор не можешь понять, что у нас с тобой не роман.
— Интересно?..
— Вспомни, с чего у нас началось. Кто свел меня с тобой? То-то! Мы не любовники, не возлюбленные, а… другое совсем. Скажем, две обезьяны, лезущие вверх. Но по разным лианам.
— Не любовники, говоришь?
— Убери свои руки, к бесу!.. Лезут лицом к лицу. Смотрят друг на друга. Им незачем бороться, меряться силой и ловкостью… Но и в объятиях они не сольются. Лезут. И если одна устанет, другая придержит ее за локоть. И если одна обернется вниз и похолодеет от страха, другая повернет ее голову за подбородок, чтобы смотрела в лицо. Не страшно… Да отстань ты от меня, в конце концов!
