— Не понимаю, о чем ты говоришь, — пожал я плечами, избегая, однако, встретиться, с ней взглядом.
— Не сомневаюсь, что я права, — продолжала она. — Вижу тебя в третий раз и не имею ни малейшего представления о том, откуда ты, куда собираешься, что делаешь в Вашингтоне, чем вообще занимаешься и почему не позвонил мне вчера ночью. — Она наигранно улыбнулась и выпила. — Любой другой мужчина, с кем бы я встретилась три раза на неделе, уже поведал бы мне всю свою биографию. И какими важными делами он занимался, и сколько купил акций, и с какими влиятельными лицами связан, и какие у него отношения с женой…
— Я не женат.
— Прекрасно! — воскликнула она. — Один факт у меня в руках. Поверь, я не собираю сведения о тебе и не докапываюсь до чего-нибудь. Меня лишь занимает, почему внезапно ты оказался вынужден что-то скрывать. Пожалуйста, не признавайся, в чем тут дело, — она вытянула руку, как бы желая остановить меня. — Это может оказаться значительно менее интересным, чем я думаю. Просто скучным. Но об одном мне бы хотелось спросить тебя, если ты не возражаешь.
— Пожалуйста, — коротко кивнул я.
— Ты останешься в Вашингтоне?
— Нет.
— Говорят, ты уезжаешь за границу.
— При случае.
— Как это понять?
— Уеду скоро. Может, на этой неделе.
— И будешь в Риме?
— Наверное.
— Ты готов оказать мне услугу?
— Если смогу.
Она пристально поглядела на меня, в раздумье постукивая пальцем по столу и, вероятно, принимая решение.
— На службе, — начала она, — мне пришлось ознакомиться с некоторыми секретными документами, представляющими особый интерес. Я взяла на себя смелость снять с них ксерокопии. У нас в Вашингтоне ксерокс сейчас тайное оружие. Никто на службе не может чувствовать себя в полной безопасности. На всякий случай мне удалось собрать небольшую подборку записей весьма деликатных переговоров, которые смогут оказаться когда-нибудь очень полезными для меня и для моего друга, очень близкого и верного друга. Мы всегда заодно с ним, и мне бы хотелось предостеречь и его. Он теперь в нашем посольстве в Риме. Так вот, мне нужно надежным образом переслать ему некоторые бумаги, очень важные как для меня, так и для него. Почте я, конечно, не доверяю. Мой друг говорил мне, что адресованные ему письма просматриваются и у нас тут, и у него в посольстве. Не гляди на меня так удивленно. Проживешь в нашем городе с мое… — она остановилась, не закончив, но выразительно кивнув головой. — Я никому, ни одной душе здесь не доверяю. Но люди тем не менее говорят, напряжение растет, письма, как я сказала, вскрываются, телефонные разговоры подслушиваются… Полагаю, твой друг Джереми Хейл был откровенен с тобой…
