Её зовут Калли. И она вдова. Уже больше года.
Они въехали во двор поместья через арку, и Гэбриэл подал Трояну знак перейти на шаг.
– А мы не можем ещё раз так прокатиться? – с мольбой в голосе спросил Ники. – Скакать галопом, летя, словно ветер?
Гэйб усмехнулся.
– Только не сейчас, маленький дьяволёнок. Твоя мама задушит… ох, а вот и она!
Дверь кухни с треском распахнулась, и Калли стремительно пересекла двор, полностью одетая и в туфлях.
– Позже я снова возьму тебя на прогулку, – Гэбриэл спустил мальчика на землю.
Ники вцепился в его руки.
– Обещаете?
– Обещаю.
– Ники, ты живой! О, слава Богу, слава Богу! – мать крепко обняла сына. Гэйб не спеша слез с коня и отвязал чемодан.
Ники терпел объятия матери лишь несколько секунд, а затем, изловчившись, освободился. Лицо его расплылось в улыбке, и мальчик быстро затараторил:
– Мама, я так замечательно провёл время! Мистер Ренфру взял меня на прогулку верхом на Трояне – так зовут его коня – это великолепное животное, ты так не считаешь? Он такой же хороший, как и любая из лошадей папы, и всё было так замечательно, и я ни разу не упал, ни разочка, а мы скакали быстро, так быстро, словно оседлали ветер, и я даже нисколько не испугался, потому что мистер Ренфру держал меня перед собой, и он очень сильный и отличный наездник, и… о, мы скакали по вересковым пустошам так быстро, мама, и…
Она снова обняла Ники, то ли смеясь, то ли плача.
– Итак, ты чудесно провёл время, ужасный мальчишка, и – подумать только! – я так о тебе беспокоилась. Ты только посмотри на себя! Ты весь в грязи!
– Да, я знаю! – глаза мальчика поблёскивали на грязном лице…
«Словно грязь, также как и поездка верхом, была для Ники удовольствием», – подумал Гэйб. Возможно, так оно и было. Его держали на очень коротком поводке. Ренфру допускал, что для этого было достаточно причин, но всё же такая ситуация оказалась сложной для Ники: ведь ему не разрешали быть мальчиком.
– Я слышала, что ты там подрался с мальчиком!
Неожиданно на лице Ники появилось виноватое выражение.
– Да, я всё понял, мама, но мистер Ренфру сказал, что драться, чтобы защитить наш чемодан – это не неправильно…
– Как будто мне есть какое-то дело до чемодана…
– Мама, я должен пойти и посмотреть, как там мальчик. Мистер Ренфру сказал, что он в порядке, но я хочу убедиться в этом сам. Я обязан извиниться перед ним. Я знаю, что он бедный крестьянский мальчик и очень грязный, но… – Ники взглянул почти с гордостью на свою испачканную одежду и снова усмехнулся. – И я тоже… грязный, то есть! И мне всё равно, если кто-то это запрещает – он мой
