Он уже приноравливался, представляя себе, как будет камнем падать на зазевавшихся зверей, легко резать им горло и вновь взлетать на деревья. Однако волки словно подслушали его мысли, отошли на значительное расстояние и продолжали выжидать. Они точно знали, что странное мохнатое существо на трех лапах, отдаленно похожее на человека, рано или поздно спустится на землю.
Так и произошло. Когда Фролка, уставший, голодный, сильно промерзший, спустился с дерева, волки продолжали следить за ним издали, не думая приближаться. Фролка осмелел. Сделал несколько «шагов», потом еще и еще. Волки не приближались. Тогда Фролка пустился через открытое место к следующему спасительному лесному массиву. Быстро «бежать» мешали стальные лапы, которые то и дело впивались в мерзлую землю и тормозили бег. Совсем скоро Фролка почувствовал опасность. Он остановился и приготовился к схватке. Страха не было. Была злость — дикая, отчаянная.
Стая легко догнала его и взяла в кольцо — живое, движущееся кольцо. Больше десятка волков кружили вокруг озирающегося Фролки, точно совершая некий древний ритуал перед кровавой расправой. Этим движением они как бы закручивали противника вокруг собственной оси, заставляли его вертеть головой, нарушать равновесие, ориентацию, сбиваться со счета, терять самообладание. С обычным человеком, наверное, так бы и произошло, но Фролка вовсе не паниковал, для него это была почти что обычная ситуация — борьба за собственное существование. И не важно кто или что за враг стоял перед ним — холод, голод или такие же, как он, отбирающие чужую жизнь, чтобы выжить самому.
Волков немного сбивал запах металла. Они чуяли и слышали его. Тонкое поскрипывание суставов, позвякивание Фролкиных «когтей» настораживало хищников. Они выжидали, хотя никто из зверей не сомневался в том, что жертва уже почти у них в желудке.
И все же схватка началась. Фролка просмотрел внезапный выпад врага. Его культю ожгло, а тело крутануло и, перевернув, бросило прямо в гущу стаи. Еще в воздухе, когда раскрытые пасти зверей были готовы вонзить свои клыки и разорвать строптивую жертву, Фролка сжался, ощетинился когтями, а главное — сам превратился в зверя. Он оскалился, вырвал из себя рык — боевой клич настоящего хищника — и сам первым начал резать, вспарывать врагов. Он вертелся, как когда-то его научила росомаха, смертельно жаля противника. Ему, пожалуй, даже было легче, чем волкам, он повсюду натыкался на их податливые тела, в которые легко входили стальные когти и резали, рвали все, что под них подворачивалось и куда они могли дотянуться.
