— Могут привести, мама, — печально ответил Бражелон, — Если не на эшафот, то уж в Бастилию наверняка. И, пока царствует Людовик, возможно, мне тоже будет закрыта дорога во Францию. Я не посмел сказать это отцу.
Шевретта растерялась. От Атоса она узнала, что тайна принцев-близнецов стала известна ее мужу и сыну совершенно случайно, и они чудом остались живы благодаря находчивости Д'Артаньяна и самообладанию мнимых испанцев. Все эти новости они обсуждали на бегу, в спешке, в суматохе, когда она так спешила на яхту. Но как тогда понимать слова Рауля об эшафоте?
Что он не посмел сказать отцу? Что он еще успел натворить? То, что не знает Атос? Но и эту тему она пока закрыла, надеясь на их связи и свое влияние на королеву-мать.
— Ты все видишь в мрачном свете, мой дорогой, — сказала она.
Рауль промолчал.
— Во Франции — война, — продолжала Шевретта припев колыбельной.
— К счастью, война не во Франции, — прошептал он.
— Какое мне дело, где война, если ТЫ уезжаешь на эту войну, черт побери!
Рауль опять промолчал, как ни хотела Шевретта вытянуть из него хоть уклончивое обещание. Она тревожно взглянула на сына. Похоже, мальчик всерьез примеряет на себя мантию иоаннита…Этот взгляд, отрешено-отсутствующий, то опустит реснички, то губы сожмет…
`'О, если бы Мишель был рядом, под звуки моей колыбельной он погрузил бы тебя в сон и внушил бы тебе, все, что я скажу…
Усни, малютка дорогой, а я молю за упокой
Тех, кто погиб за край родной, тех, кто погиб за нас с тобой.
Усни-усни, сова в дупле, усни, развалины в золе,
Усни, безвинные в петле, убитые — в земле…
Рауль старался сдерживать свои чувства, но мамина колыбельная глубоко его взволновала. А на последнем куплете его прищуренные глаза вновь наполнились слезами.
Усни-усни, луна в окне, усни-усни, дома в огне,
И лишь в моем волшебном сне отец твой мчится на коне,
С врагами он вступает в бой, и он спасает нас с тобой,
Мы уезжаем далеко, но лишь во сне все так легко,
Но счастье — лишь во сне, но счастье — лишь во сне.
— Лишь во сне, — повторил он.
— Я тебя расстроила, дорогой, — мягко сказала Шевретта, — Но ты сам попросил спеть тебе `'Колыбельную' . Знаешь, мне хочется, чтобы ты, засыпая, иногда вспоминал ее. Представь, что я рядом, и я пою ее тебе. Где бы ни застал тебя сон.
— Спасибо за песню, мама, — прошептал виконт, — Так, наверно, ангелы небесные поют. А ведь я вспомнил ее, как только вы запели. Вы верите?
— Верю, — сказала Шевретта, целуя его щеки, — Верю, мой дорогой. Я только напомнила ее тебе.
