Никита все-таки рассказал несколько живописных своими подробностями историй из армейской жизни, Сергей дополнил его истории комментариями, полными наичернейшего юмора. Валерий от таких историй все больше бледнел и сужал глаза, а Владимир все больше барабанил пальцами по столу, мрачнел лицом и замыкался в себе. Лиза чаще хваталась за сердце (теперь уже безо всяких дамских штучек с распахиванием кофточки), а Маркушка вовсю изощрялась в описании профессора. Между прочим, в запале она показала неплохое знакомство с некоторыми пикантными сторонами личной жизни Фрол Фролыча. Хорошо, что сам преподаватель не слышал всего, что о нем говорят — балконная дверь была закрыта наглухо, а раздававшийся с улицы шум дождя и ветра дополнительно усиливал звуковую изоляцию.
Александра не принимала участия ни в распитии водки, ни в общей беседе. Она как мраморное изваяние сидела на стуле, не смея сдвинуться, и студенты не обращали на нее внимания. Сумку она продолжала прижимать к груди, словно в этом было ее спасение от безрассудной ситуации.
Когда через час с водкой было покончено, сидели с тупыми лицами и злобно сжимали кулаки. Время тянулось нескончаемым бессмысленным потоком. В глубине этого потока что-то тревожно булькало и угрожающе клокотало.
— Ну, и что делать теперь? — первой поинтересовалась Маркушка.
— Пойду, сигарету выкурю, заодно нашего профессора проверю, — отозвался Сергей. Он решительно выдохнул, сложил губы презрительной трубочкой и вышел на балкон.
— Боишься, что сбежит с балкона третьего этажа? — усмехнулась Маркушка.
Но он уже закрывал за собой балконную дверь и не слышал ее слов.
— А давайте в «Сочинялки» сыграем! — предложила Лиза.
— Как это? — удивилась Наталья. — Что за зверь такой?
— Ну, берем листочек и по очереди пишем на нем рассказ на определенную тему — каждый по одному предложению. Например, я пишу первая, — заметив, что все взгляды устремлены на нее, Лиза воодушевилась и продолжала говорить уже не таким унылым голосом, как прежде. — Потом я сворачиваю свою писанину таким образом, чтобы никто ее не видел, а на обратной стороне листочка фиксирую последнее слово из написанного мной. Следующий человек начинает свое предложение с моего слова, затем сворачивает листочек, чтобы и его запись не была видна, пишет последнее слово из своего предложения на обороте, передает лист другому человеку — и так далее по цепочке, пока не надоест. А потом читаем, что за высокохудожественный текст с гениальным смыслом у нас получился. Иногда очень смешно выходит!
