Заслушавшись, не заметил, как вошли в кубрик дежурный Федя Заикин и командир батареи старший лейтенант Шкирман. Не зажигая света, они осторожно прошли между коек, остановились, пошептались о чем-то и ушли.
Их визит и само поведение меня насторожили. Потихоньку встал, надел брюки, фланелевку и снова лег, укрывшись одеялом. Видно, неспроста приходил командир: наверное, опять объявят тревогу. В последнее время тревоги стали частыми.
Прошло десять, пятнадцать минут. Незаметно уснул. И всю ночь мне снилась необыкновенная соловьиная музыка. Но вот в эту музыку набатом ворвались колокола громкого боя:
— Боевая тревога!..
Наш зенитно-пулеметный взвод первым изготовился к бою.
Так началась для меня война.
Фашисты каждый день совершали налеты на Одессу. Бомбили, как правило, с большой высоты, поэтому наша стрельба по ним никаких результатов не давала.
Враг наступал. Восемнадцать дивизий приближалось к городу. К середине августа он был полностью блокирован с суши. Фронт откатывался в глубь Украины, а полукольцо вражеских армий все теснее сжималось вокруг Одессы. Пополнение, продовольствие, боеприпасы могли поступать только морем. Корабли прорывались в порт с трудом, сквозь сплошную огневую завесу. [13] Но город — растерзанный, голодающий, изнывающий от жажды — продолжал сражаться. Каждый день он направлял на передовую новых бойцов. Наспех сколоченные подразделения с ходу вступали в бой.
Каждый из нас написал не один рапорт с просьбой послать в морскую пехоту. Но нам резонно отказывали: должен же кто-то оставаться у орудий и пулеметов. И все же в нашем дивизионе отобрали 45 человек добровольцев с таким расчетом, чтобы не снизилась боеспособность подразделений. В их число попал и я.
На коротком митинге товарищи наказывали беспощадно бить врага. Добровольцы заверили, что чести морской не уронят.
После митинга узнаю, что командовать взводом назначили меня. Для старшины 2 статьи должность неожиданная, но в те времена это случалось часто. Командного состава не хватало.
Слишком много мы теряли людей. И нередко первым погибал командир, тот, кто вел бойцов, кто в атаке шел впереди.
Старший лейтенант Шкирман пожал мне руку, приободрил:
— Не сомневайтесь, старшина, справитесь. Грузимся на машины. Последние объятия друзей.
Едем по засыпанным щебнем мостовым, мимо дымящихся развалин.
Выехав за город, сошли с машин. К месту назначения добирались пешком. Справа от шоссе трудились люди. Пожилые рабочие и подростки, женщины, девчата долбили кирками и ломами пересохшую, твердую как камень землю, строили укрепления. Увидев нас, замахали руками.
