– Да что ты знаешь о нем! – я злилась, но чувствовала, что вот–вот расплачусь. Не то, чтобы я ему поверила, просто стало так тошно…
– Леш, ну, все, хватит! – Макс выглядел довольно растеряно.
– Да хватит ей мозги пудрить! Тебе ж и самому понятно давно! Он ее привез, – значит, он и продал… – чеченец закончил фразу тихо, но я расслышала.
Я ему не верила, но слезы катились из глаз. Мне было так обидно, что он такой… что не поддерживает меня, старается побольше задеть. «Пусть не верит в иллюзии, но хоть мне не мешает жить надеждой!» – думала я. Еда в горло больше не лезла. Я выскочила из–за стола. На выходе, на железной двери был звонок. Я нажала его. Макс что–то кричал, но я была зла и на него. Зла, что он не остановил своего друга, позволил ему втоптать в грязь мою надежду на спасение, разрушить мои мечты…
– …одна! – донеслось до меня, и еще. – …дождись! Стой!
Но я так и не поняла, чего он хотел. Поняла только, что он был очень обеспокоен моим уходом. Охранник запер дверь, придерживая меня за плечо. Я и не хотела сопротивляться, только бесило все вокруг. И его рука на моем плече… бесила. Я отдернула плечо, и тут же он ухватил за локоть, да так, что я хмыкнула от боли.
– Да не трогай ты меня! Куда я денусь…
– Не денешься? – знакомый голос так не порадовал меня… – Очень хорошо, – это был тот самый охранник, что ночью сопровождал меня до палаты. – Как прошла первая ночь?
– Прекрасно… – я попыталась сделать шаг к лестнице, но он удержал меня.
– Дяденьки не приставали?..
– Нет, не приставали. Мы идем наверх?! – я занервничала. Потом в голову полезли дурацкие мысли… и я совсем запаниковала. Взглянула на него… А у него желваки так и ходили в улыбке. Потом он стал поглядывать, не идет ли кто.
– Это они ПОКА не приставали… – суетливо зашептал он, подталкивая меня к стене. – Я смотрю, и посвящения пока не было…
– Что за… Что это за посвящение? Ты все пугаешь… Может, объяснишь в подробностях?.. – я глядела на него, не в глаза, куда–то в подбородок, потом на губы. Мне казалось, что это все нереально. Там нет никаких клыков. Они меня все просто пугали. Это – дурацкая шутка, не более… Но он улыбнулся, придерживая меня за горло… и я их увидела. Увидела острый длинный клык, когда парень озирался в очередной раз… длиннее обычного чуть ли не вдвое!
– Я лучше покажу… – он оскалился в открытой улыбке. Такое самолюбование! Он смаковал эти мгновения, красовался, позволил мне хорошо их разглядеть… а потом… потом я услышала звон. Такой пронзительный, но короткий… мне заложило уши почти в тот же миг. В мою шею, ниже, там, где начиналось плечо, вцепилось это… острое, обжигающее… Позже я поняла, что слышала звонок. Макс, или кто–то еще, пытался меня спасти, но никто им не открыл. И все другие охранники будто исчезли… или делали вид, что не слышат. Не знаю, кричала ли я. Помню, что открывала рот, помню, плакала. Оставаясь в сознании, я все ждала, когда это закончится, но боль только нарастала. Все горячее… Казалось, он едва сдерживается, чтобы не сомкнуть челюсти… Я так боялась этого, что старалась не шевелиться и даже не дышать. Напоследок, он положил ладонь мне на грудь и сжал, сильно, до боли… отпуская горло, отстраняясь от меня. Эта боль не перебила основную, но вернула меня в сознание.
