— Неужели? — иронически спросила она и вспомнила о своей «брачной ночи» у мадам Дессан.
— Да. И, как ты очень верно заметила, я должен заботиться о том, чтобы ближайшие шестнадцать лет ты пребывала в добром здравии, если хочу получить выгоду от этой сделки.
Мари промолчала и снова начала насухо вытирать жеребенка.
— Ты не беременна.
Это было утверждение, а не вопрос.
— Нет, — ответила она.
— Зачем же тогда…
— Потому что я надеялась, что это станет выходом. Король признает всех своих незаконных детей. Я получила бы титул и землю, вместо того, чтобы…
— Вместо чего?
Она обвела рукой конюшню:
— Вместо всего этого.
— Но зачем же ты тогда в первый день начала обустраиваться, если тебе это так не по душе?
Мари вздернула подбородок, ее глаза загорелись:
— Потому что это все, что у меня есть. Потому что это все, что осталось от моей мечты, — она опустила голову, почувствовав, как по щекам катятся слезы: — Это все, что у меня еще есть.
— А ты и впрямь мечтала стать фавориткой короля? — В голосе Тристана прозвучало недоверие.
— И да… и нет, — Мари вытерла ладонью лицо. — Я мечтала никогда больше не надрываться в полях — так, что чувствуешь каждую косточку. Я мечтала купить себе все, что понравится. Я мечтала, чтобы со мной обращались с уважением. Я мечтала быть любимой…
Тристан немного помолчал:
— Это детские мечты, Мари. Об этом грезит каждый, — сказал он с неожиданной нежностью.
— Ах да, конечно. Каждый мечтает об этом. И ты тоже? — ехидно спросила молодая женщина.
— Я мечтал о том, чтобы жениться на женщине с состоянием, чтобы не приходилось больше беспокоиться о том, каким будет урожай. Я мечтал сделать «Мимозу» тем, чем она была пятьдесят лет назад. Я мечтал иметь столько денег, чтобы отправить Троя учиться в университет Бордо, чтобы он наконец мог изучать теологию. Я мечтал о том, чтобы иметь возможность купить ему небольшой приход.
Мари удивилась:
— Трой хочет стать священником?
— Хотел, но наш отец был к этому не готов, да и денег у нас не было, чтобы воплотить в жизнь его мечту. Теперь вот регулярно напивается… Ему «Мимоза» так же безразлична, как мне Версаль со всеми этими лизоблюдами-придворными, — Тристан пронзительно взглянул на жену. — Это лишь мечты, и им никогда не стать реальностью. Но они искажают наш взгляд на реальность. Они мешают нам довольствоваться тем, что мы имеем.
Пока он говорил, жеребенок потихоньку поднялся и теперь стоял рядом с ним на тонких дрожащих ножках. Тристан схватил его рукой под брюхо и поддержал.
