Елена Евгеньевна чуть смутилась, взяла Светлану под руку:
— Да вы не волнуйтесь так, Светлана Александровна, голубчик! Конечно, неловко получилось, что вы услышали, я понимаю. И, разумеется, Лена не должна была просить денег у Сони Ильиной: у Сони нет отца, мать получает какие-нибудь четыреста или пятьсот рублей...
Не понимает!
Светлана высвободила свою руку.
— Елена Евгеньевна, с Соней Ильиной это получилось особенно гадко, но ведь дело не в том, сколько зарабатывают родители моих учеников — пускай хоть мильон! — дело в том...
— Постойте,— мягко перебила Елена Евгеньевна, опять завладевая рукой Светланы.— Дорогая моя, мне кажется, вы противоречите самой себе. Вы не хотите, чтобы ребята вам дарили (между прочим, забывая о том, какое удовольствие для самих ребят — делать подарки!), но в то же время вы...
— Я говорю о подарках, купленных на деньги!
— Вот я и хочу сказать. Ну, а когда вы сами подарили мальчику довольно-таки дорогую вещь...
И она уже знает, все знают! До чего же нехорошо!
— Елена Евгеньевна, одно дело, когда взрослый человек, сам зарабатывающий деньги,— мальчику...
— Но ведь у мальчика есть родители, им это могло показаться... ну, упреком, что ли!
— Я думаю, они даже не заметили, есть у Володи коньки или нет!
Они постояли еще немного, уже выйдя на площадь, у фонаря.
— Ну, вы не расстраивайтесь,— умиротворяющим тоном говорила на прощание Елена Евгеньевна,— я понимаю ваше чувство и сделаю, как вы просите. Но, мне кажется, ребята будут огорчены. Правда, и говорим иногда, и даже писали об этом, но, знаете, ведь так уж повелось...
Так повелось. Да, подарки делать приятно, и в этом она права.
Вспомнилось вдруг, как еще до войны, во втором это было классе, надумали подарить что-нибудь, тоже к 8 Марта, учительнице, молоденькой веселой девушке, которую весь класс очень любил. Деньги скопили от завтраков, что-то немного, всего получилось рублей двенадцать. Девочки обошли магазины и палатки, узнавали цены и все аккуратно записывали. Светлана, уже улыбаясь, так ясно представила себе листок бумаги в клеточку, вырванный из тетради. Крупными буквами на нем было написано:
Духи — 5 рублей.
Чашка — 10 р. 50 к.
Статуя — 9 рублей (то есть какая-то фарфоровая фигурка) — и так далее, и так далее, всего семь или восемь предметов.
Разумеется, предполагалось или — или: на все указанное в списке капитала не хватило бы.
И вдруг кто-то из мальчишек выкрал список или подсмотрел, что пишут девочки, да и ляпнул на уроке во всеуслышание радостным голосом:
