Наверное, Триполи-Италия - скромный, малоизвестный отель под номером 20, может полноправно "носить" мемориальную доску:
"Здесь останавливалась самая загадочная дама Европы", потому что в пакете из красной материи, который человек в черном достал из чемодана с двойным дном,оказалась подлинная луврская картина. На обороте доски, точно соответствующей луврскому каталогу - 53х77 см, читается и музейный номер, нанесенный специфической краской. Профессор потребовал лабораторного исследования, а антиквар заверил, что в случае подтверждения подлинности вещи требуемая сумма будет выплачена господину из Парижа.
Арестованный вечером в гостинице Леонарди оказался маляром Виченцо Перуджа, приезжавшим на заработки в Париж и малярничавшим в Лувре. В свободное время любопытный итальянец подолгу рассматривал картины итальянских мастеров и особенно долго стоял у произведения Леонардо.
Усмотрев, как рама крепится на стене, Перуджа внимательно изучил все ходы и выходы из музеядворца - и убедился в халатности охраны. В памятный для парижан день он воспользовался моментом распределения нарядов малярам и в одиночку проник в Квадратный салон, беспрепятственно вынес картину на черную лестницу, вынул доску с изображением из рамы и пронес под просторной рабочей блузой.
Во время допросов Винченцо Перуджи спокойно поинтересовался, почему это никто не называет грабителем французского монарха Наполеона, укравшего Мону Лизу в Италии. Свой поступок этот "поклонник прекрасного" объяснял исключительно патриотическими чувствами.
В 1914 году, в преддверье первой мировой войны, состоялся суд над доверчивым похитителем, который уже мало кого интересовал, так как загадочная дама снова заняла свое место в Квадратном салоне. Грабителя осудили на год тюрьмы.
Проходят столетия, но тайна "Джоконды" продолжает будоражить умы. Кто же все-таки изображен на портрете? - гадали три века, гадают и сейчас.
Всемирно известная "Джоконда" - не что иное, как автопортрет Леонардо да Винчи. Такую сенсационную гипотезу выдвинула американская художница и исследовательница Лилиан Шварц. Как сообщил в 1986 году журнал "Арте энд антике", она сопоставила изображение Моны Лизы с известным автопортретом великого флорентийца. Использовав перевернутое изображение автопортрета, Шварц с помощью компьютера привела картины к одному масштабу таким образом, чтобы расстояние между зрачками на обоих портретах было одинаковым. В результате она получила зеркальное отражение одного и того же лица. Издатель и редактор журнала Уик Эллисон убежден, что разного рода мистификации и увлеченность Леонардо оптическими эффектами позволяет принять эту версию как гипотезу. Ведь написание отдельных манускриптов художника и изобретателя в зеркальном отражении - факт удостоверенный, почему же он не мог попробовать развить тему отражения лиц одного в другом на живописной поверхности? "Единственно, чего я не могу понять, - как на протяжении веков никто не мог до этого додуматься. Да и никто почему-то не вспомнил, что Леонардо да Винчи в годы работы над "Моной Лизой" много путешествовал. Значит, все это время ему никак не могла позировать одна и та же модель", - утверждает Л. Шварц. Именно этим она объясняет факт, что портрет при жизни художника никто не видел. Улыбка таинственного лица - это своего рода послание художника потомкам, заключает свою трактовку исследовательница.
