— Арлекин, где ты был? Я уже час тебя дожидаюсь. Вижу, у тебя письмо от Никколо, скрипичного мастера. — Он показал на пояс. — Так давай его сюда. Вот твой византин.[12]
Старик бросил ему монету. Арлекин поймал ее, осмотрел с удивлением, попробовал на зуб. Вынув письмо из-за пояса, он уставился на него:
— Один византин? И только? За все, что я вытерпел, чтобы доставить тебе письмо? Меня подстерегала дюжина вооруженных стражников. Я, понятное дело, всех победил, но это было непросто. Второй византин, конечно, будет кстати, третий — в самый раз, а четвертый — верхом щедрости. — Он поклонился.
— Хватит болтать, не то велю вернуть и первый византин. Дом мастера Никколо здесь рядом. Что ты мелешь? На улицах нет ни одного мерзавца. — Он взмахнул рукой, затем ткнул Арлекина в грудь. — Ты лжив и вдобавок крайне медлителен. Удивительно, что я вообще получил письмо. Я бы сам сходил, но, знаешь ли, боюсь пропустить Аврору, когда она пройдет по площади. Никогда не знаешь, в какой час она появится. Так что я должен ждать здесь все время, днем и ночью. Любовь заставляет мужчину страдать. Воистину так.
Арлекин отдал письмо.
— Что там написано? — Он придвинулся ближе, глядя на развернутый лист в руках Панталоне.
— Он хочет две сотни византинов за инструмент, что поможет мне наверняка покорить сердце Авроры. Двести византинов! Это мне не по карману! Интересно, — старик почесал в затылке, — может быть, он одолжит мне скрипку.
— Две сотни византинов! Я достану тебе подходящую скрипку гораздо дешевле. Я знаю в Мантуе мастера по имени Уго. Он сделает для тебя скрипку. Он человек отличный и мастер большой, разве что страшноват. Горбатый карлик. Видел бы ты его пса. Мастиф, невероятных размеров. Огромный, как конь, больше коня…
— Довольно! В Мантуе не делают хороших скрипок. Все мастера в Кремоне.
— А вот тут ты ошибаешься, старина. Очень ошибаешься. Этот мастер может делать скрипки в темноте.
— Должно быть, собачья шерсть липнет к лаку.
— Глумись на здоровье, но знай, что мастера Кремоны не дадут тебе скрипку на время, особенно волшебную. Уго же Мантуанский только волшебные скрипки и делает, удивительной силы.
— Значит, Уго? Ну, если ты меня обманываешь… — Он потряс костлявым кулаком.
— Нет, нет, это правда, Богом клянусь. Так договориться насчет тебя или нет?
В этот миг молодая женщина соблазнительных форм прошла мимо, не обращая внимания на двух мужчин. Взгляд Панталоне не отрывался от ее зада. Поддернув штаны, он возбужденно проскрипел:
