Вернувшись домой, он поздоровался с Омеро.
— Вы светитесь. Почему это вы светитесь? — спросил Омеро при виде священника. — И вы вроде слишком высокий. Может, сунули палец в свое алхимическое варево, а потом лизнули его, не подумав?
— Нет, насколько я помню. Не знаю точно, что произошло. Вспышка света, когда я шагал через лужу, а потом это.
Он показал, что все еще парит в пяти дюймах над полом, держась при этом за стол, чтобы не подниматься выше.
— Святой Павел на пути в Дамаск. Вспышка света и тому подобное. Бывает. — Омеро пожал плечами.
— Интересно, сколько это продлится и пройдет ли?
— Не сомневайтесь. А пока я привяжу к вашей ноге веревку, когда выйдем из дома, чтобы не улетели в небеса.
— Но люди удивятся…
— Сначала многие не заметят. А заметят — так вашей репутации оно только на пользу. Они уже думают, что вы святой. Слепые и немощные станут толпиться у дверей. В любое время дня и ночи, вот что я вам скажу.
— Да, но как мне не воспарить к потолку, когда я попробую уснуть?
Омеро секунду подумал и заявил:
— Я положу книги из библиотеки вам на грудь, для веса. Пусть, наконец, приносят пользу.
— А если не смогу уснуть, будет, по крайней мере, что читать. Я дам тебе список книг, которые нужны. Обязательно возьми ту «Книгу тайны тайн» араба Аль-Рази. Мои алхимические опыты проходят чрезвычайно успешно, чувствую, я близко подобрался к открытию философского камня. Возможно, у араба найдутся полезные советы. Да, еще возьми «Трактаты» Филельфо и «Жизнеописания философов», Библию, конечно, и «Трактаты» Филельфо…
— Вы это говорили. Два раза назвали «Трактаты» Филельфо.
— Да? Возможно, у меня две книги? У меня две книги? Интересно…
Омеро недоверчиво покачал головой.
Так продолжалось неделю, затем Фабрицио вернулся на землю.
— Видишь ли, я не святой, — пытался он объяснить Омеро, — я не вознесусь и не стану ни архангелом, ни даже ангелом. Я должен вернуться на землю и сделаться всецело человеком, полностью человеком. Другого пути нет.
Прежде чем Фабрицио вернулся на землю, несколько человек заметили, как он парит. Пошла молва. Всю неделю к дому приходили дети и, к ужасу Омеро, пели: «Эй, Дон Фабрицио, скорее выходи. Как тучка плыви, как птица лети».
Время от времени, когда ватага детей, устав ждать, становилась назойливой, Омеро привязывал веревку к ноге дона Фабрицио, и они вместе шли вдоль по улице и обратно. Следом вприпрыжку бежали дети, смеялись и хлопали в ладоши. Омеро шагал с хмурым выражением лица.
