"Господи!.." — думала она, — "ворота… ведь это… мне… мне… ворота дегтем вымазали!.. Проведали мое страшное прошлое…" Таня поставила ведро на землю. Она торопливо шептала.
— Паскудники!.. Чтоб им!.. Ишь люди!.. Тоже прозываются!.. Без греха!.. До барина бы такое-то не дошло… Наши бы как не пронюхали… На худое их взять…
И ночь не поспят, а сделают… А вот, чтобы на что хорошее встать!..
Скинув шубку, чтобы легче работать, засучив по локоть рукава, Таня ловко и умело смывала и надпись и деготь. Мутные бурые потоки текли по воротам. Не видно стало страшных слов, тряпка со скипидаром впитывала и съедала деготь и краску.
— Барыня, подержите-ка малость ведерко… Я с песком, да мылом протру, вот ничего и видно не будет… А утречком инеем как возьмет, вот никому и вдомек не будет, что тут наделали.
— Таня, а где Диди?
— Погодьте, барыня… Куда же она уйдет? Никуда она далеко не отходила. Вот все как сделаем по-хорошему, я Похилко взбужу. Пусть на коне поскачет, покличет.
Верно за зайцем каким угналась и пошла. Главное, чтобы этого никто не видал.
Она еще раз осмотрела и протерла ворота. — Кажется, чисто… Догадаться трудно.
Таня притоптала землю… Тогда стали кричать и звать Диди.
Уже светало. Исчезли лунные тени. Наступало призрачное, утреннее время, когда ни свет, ни тьма. В казарме слышался шум.
— Идемте, барыня… Нехорошо, если кто нас здесь увидит. А я сейчас Похилко с Григорием пошлю, чтобы поискали по полям… Далеко как ушла Дидишечка наша.
Осторожно, чтобы никого раньше времени не разбудить они прошли в квартиру. Таня спрятала тряпки, тщательно помыла руки.
— Так я пойду, барыня.
— Иди, Таня.
Валентина Петровна бездумно стояла у окна в столовой. Отсюда был виден двор, ворота, и за ними поля. Те поля, где стояла за выпашью маленькая кумирня богу полей.
Она видела, как Таня в большом платке пробежала через двор в казарму, как оттуда вышел Похилко, как прошел из квартиры Григорий и оба исчезли на конюшне.
Ей казалось, что очень много прошло времени, а не прошло и пяти минут, как они вывели поседланных коней, сели на них и протрусили за ворота.
Солнце встало. Потянулись длинные тени от казарм. Заблестела мокрая железная крыша, закурилась паром. «Отдувалы» пошли на уборку.
На дороге показались два всадника. Собака не 6ежала с ними. Валентина Петровна не могла больше дожидаться. Накинув на плечи красную шелковую курму на бараньем меху, она выбежала к воротам.
Похилко увидал ее и поскакал наметом.
