- Что встал, храбрый воин? Поднимайся, - голос женщины звучал устало. Роберт пошел к дольмену.
- Ты правильно ночью испугался, когда ждал - вот я начну тебе твое будущее от-крывать.
Правильно испугался. Ни к чему это человеку. Да и невозможно…
- Что?
- Увидеть все что будет. Никому это не дано. Шарлатаны всякие, кудесники воют, шипят, с бубном пляшут, а глянешь в глаза - пустота. А еще хуже - монеты в глазах как у покойника.
- И тебе, значит, не дано?
- Ты вчера удивился и даже подозрение затаил, когда я дорогу указывать не стала.
А то не подумал: вдруг укажу, а на ней тебя лихо ждет. Как мне потом жить? Я тебя сюда по-звала, чтобы вместе… у НИХ спросить.
- У кого?
- У НИХ, - многозначительно повторила Тиса и начала развязывать, болтающийся у пояса, кожаный кошель.
- ОНИ кто?
- Откуда я знаю! Говорят тут место старое. ОНИ тут от прежних хозяев остались.
Прихожу вот иногда, спрашиваю.
Роберт еще раз обежал глазами кольцо дубов, холм, серый гладкий дольмен.
- Да ты не озирайся. Закрой глаза, руки на камень положи. Может, услышишь, а мо-жет, и нет. Они не всем открываются.
Голова слегка кружилась, пошатывало. Солнце ласкало лицо. Волосы шевельнулись от ветерка. Но в привычном и понятном окружающем вдруг появилось нечто. Под веками вспыхнули и погасли яркие точки, кожу на лице стало покалывать, как в жару перед грозой. Потом колебание - ветерок не то снаружи, не то внутри. И на прощание: будто мягкая лап-ка провела по щеке.
Потрясенный, он открыл глаза. Вокруг ничего не изменилось. День ускользающего ле-та звенел птичьими голосами, пригибались высокие изумрудные травы, неслись над головой облака, да женщина напряженно вглядывалась в его лицо.
- Увидел, - она облегченно вздохнула. - Значит, приняли тебя.
Из кошеля на камень посыпались мелкие косточки и камешки с прочерченными на них непонятными знаками. Тиса пошевелила их темным пальцем. Прежде чем начать говорить, она закрыла глаза и постояла еще немного:
- Нет у тебя поводыря в жизни.
- Кого?
- Поводырь… он за собой ведет: где поможет, где острастку даст. Глубоко не прова-лишься, но и высоко не взлетишь.
- Что это значит?
- Что от тебя самого все зависит. Нет над тобой Рока.
- А смерть?
- Не вижу ее. Смутно. То так, то этак повернется. Будто и тут тебе решать.
- А мои друзья?
- Они часть тебя. Хаген, Соль, Лерн, Гарет… сила, боль, любовь, преданность.
- А Дени?
- Неприкаянность твоя.
Тиса молча собрала руны и неуклюже начала спускаться с холмика, но на полпути обернулась:
