На международном аукционе | страница 39
Закончив писать, Щерба перечитал, вставил две пропущенные запятые и подумал: "Да жив ли он? Ведь перенес два инфаркта, а ему за восемьдесят. Впрочем, что теряю", - утешил он себя, достал конверт, вложил письмо, провел языком по полоске клея и запечатал...
8
День был жаркий. Как обычно, в субботу на барахолке народу была тьма. В толчее, в беспорядочности, в верчении толпы трудно было понять, кто продавец, а кто покупатель. Но это для неопытного взгляда, а для тех, кто посещал барахолку систематически, тут был свой порядок: обувью торговали в одном месте, запчастями для автомашин - в другом, куртками - в третьем, всякой печатной продукцией - в четвертом, прочим хламом, старьем, разложенным прямо на земле, на газетах - в пятом.
Они ходили почти регулярно на барахолку первую и последнюю субботы месяца - кандидат искусствоведения Святослав Юрьевич Жадан и кандидат искусствоведения Алексей Ильич Чаусов. Оба - ровесники, коллеги, оба работали в Фонде имени Драгоманова. И оба страстные собиратели. Было им по сорок два года.
Встретились на конечной трамвайной остановке, дальше пошли вместе - в гору к стадиону, вокруг которого и кипела барахолка.
- Помнишь, я купил в мае бронзовый светильник в виде фигуры атлета со светильником в руке? - спросил Жадан. - Я все же нашел в каталоге, что это такое. Оказалось Петербург, 1912 год. Мне предлагают за него бронзовые часы: кусок черного гранита, внутрь вделаны часы, внизу бронзовое ложе, на нем Хроном, указующий перстом на циферблат. Середина XIX века.
- Будешь меняться? - спросил Чаусов.
- Хочется, конечно заиметь такую вещицу. Но ты же знаешь мой принцип: менять только дубли. А так - какой смысл? Приобретаешь одно, теряешь другое.
- Почему ты не пошел на поминки?
- У меня была лекция, две пары в институте декоративного и прикладного искусства. Народу много было? - спросил Жадан.
- Нет. Вообще странные похороны. Я полагал, у старика при огромной известности должен быть соответствующий круг знакомых. А там человек двадцать было: музейные и несколько наших, - сказал Чаусов. - Один автобус даже оказался лишним.
- Видно, он всем хорошо досадил. Мерзкий характер, гордыня, деспотичный.
- Да уж... Следствие ведет какая-то молодая особа. Мне Ребров сказал.
- Ни рыба, ни мясо, этот Ребров, - заметил Жадан.
- Да нет, он мужик неплохой, не злобный во всяком случае, - заметил Чаусов. - Да, следствие сейчас начнет загребать широко, потянут допрашивать всех, кто хоть краем имел дело со стариком. И нас с тобой тоже могут.