Отряды галер, рассказывал посланный, собирались именем Александра. Мериамон была в лазарете, когда гонец пришел туда. Он натер ногу, она загноилась, и, хотя беспокоила его мало, когда он ехал верхом, Пармений послал его к врачам, коль скоро задача его была выполнена.
Гонец так бы ничего и не сказал, но Мериамон дала ему вина с маковым настоем, чтобы он сидел спокойно, пока она вскрывает нарыв, и, кончив стонать, он слово за словом выболтал все известия, которые привез. К счастью, не громко. Если у Тира были шпионы — а кто знает, может быть, кто-то из людей в лазарете служил Тиру? — они бы дорого дали, чтобы узнать, какие силы может собрать против них Александр.
Если кто-либо мог взять их город, то только Александр. Даже Мериамон никогда не сомневалась в этом.
Царский гонец не знал ничего подробно о друзьях Александра. Их было слишком много, чтобы запомнить всех, а Нико едва ли был самым близким. Простой всадник, не то, что его брат, который был близким другом царя, и которого знали все, кто знал Александра.
Другого Мериамон и не ожидала. Когда пришло время, она ушла из лазарета и по привычке отправилась взглянуть на Барсину. Это давалось ей нелегко, хотя и стало менее невыносимым, когда она стала приходить чаще.
Барсине предстояло скоро родить. Она была бы рада избавиться от бремени, хотя и не говорила об этом: не в ее привычках было жаловаться. Барсина постоянно куталась в простые широкие одежды, хотя лето было в разгаре, и погода стояла достаточно жаркая, чтобы удовлетворить даже Мериамон.
Мериамон покинула душный шатер Барсины, уверенная, что роды произойдут через день, самое большее через два. Женщины приготовили все, что нужно; они знали, что должны будут позвать Мериамон, где бы она ни была, если понадобится.
Но не раньше утра. Мериамон отправилась на базар, чтобы купить ткань для более легкой одежды, чем та, что у нее была, и нашла одну, азиатскую, более грубую, чем египетская, глубокого пурпурного оттенка, достойную, по словам продавца, царственной женщины. Он просил довольно дорого, но Мериамон удалось уговорить его сбавить немного цену и нанять носильщика за один обол и фляжку вина.
Таис в шатре не было. Она редко бывала здесь. В отсутствие Птолемея она не развлекала других мужчин, но у нее были подруги среди гетер, которые любили проводить время в обществе друг друга.
Мериамон пообедала в одиночестве. Даже Сехмет покинула ее, чтобы поохотиться в сумерках. Ее собственная тень была далеко, охотясь среди кедров, и на мгновение Мериамон ощутила сильный аромат зелени, почувствовала мягкость хвои под ногами.
