Гетеры не было, она пировала со своим возлюбленным и остальными царскими друзьями. Мериамон была одна, как она любила, спокойно проводя время с Сехмет и своей тенью, стараясь не думать о том, что произошло в этот день.
Нико смотрел на нее мрачно, как в первый раз, когда она увидела его, удивительно высокий и удивительно чуждый, в облаке винных паров и цветочного аромата. На голове у него был венок. Он принес кувшин вина, обняв его покалеченной рукой, и две чаши. Нико посмотрел на нее сверху вниз и сказал то, зачем пришел:
— Я могу остаться, если нужен тебе.
— Ты мне не нужен.
Он сел возле нее. Сехмет тут же вскочила ему на колени. Ее не смущало, что он потянулся над ней, чтобы наполнить чашу и передать Мериамон. Потом он наполнил другую и поставил кувшин на стол.
Они не стали пить. Они сидели почти рядом, но это ничтожное пространство могло оказаться широким, как дамба Александра.
— Почему ты не со своими друзьями? — спросила она.
— Почему ты не была на пиру у царя?
— Я не голодна.
— Ты никогда не бываешь голодной.
Мериамон, нахмурившись, смотрела на чашу в его руках. На дне ее был изображен сфинкс, смутно просвечивавший сквозь вино.
— Я ела. Филинна ела вместе со мной.
— Хорошо.
Она поднесла чашу к губам. Вино было крепким, как любили македонцы: темное, сладкое и едва разбавленное.
— У персов есть поговорка, — сказал Нико, — если ты должен принять решение, сначала обдумай его на трезвую голову. Потом обдумай его пьяным. Если получится одно и то же, значит, решение правильное.
— Я думала, надо наоборот: сначала пьяным, потом трезвым.
— Это все равно.
— Мне много не выпить, — сказала Мериамон.
— Я могу выпить за троих.
И он принялся за дело. Мериамон поймала его руку с пустой чашей и накрыла ее ладонью.
— Думаю, с тебя хватит, — сказала она.
— Я останусь, если я тебе нужен, — повторил он.
— Я же сказала, что нет.
— Кто будет заботиться о тебе?
— А кто делал это, пока царь не навязал меня тебе?
— Он не…
Это была неправда, и он знал это. Мериамон отставила обе чаши, полную и пустую.
— Почему ты не уходишь? Тебе же нужно собраться. Выезжать нужно до восхода. Ты ведь знаешь, каков царь. Если ты опоздаешь, он не будет тебя ждать.
— Я не опоздаю.
— Ну так иди.
— Нет, — отвечал Нико.
Она попробовала подтолкнуть его, но он сидел, как вкопанный. Мериамон топнула ногой.
— Убирайся из моего шатра!
— Нет, — отвечал он.
Он смеялся над ней. И негодница Сехмет у него на коленях зевнула ей прямо в лицо.
— Ты мне не нужен! — закричала она. — У меня есть Клеомен!
