Оливия напряглась в почти воинственном тоне.
— Есть книжные магазины для джентльменов, и есть книжные магазины для леди. Это в порядке вещей.
Кулаки Миранды сжались.
— Если спросить меня, то - это чертовски глупый порядок вещей.
Оливия громко вздохнула.
— Миранда! Что ты говоришь?
У Миранды хватило такта покраснеть за неприличное выражение.
— Ты заметила, как он меня огорчил? Ты когда-нибудь раньше знала, как я громко могу ругаться.
— Нет, и не уверена, что хочу знать, как долго ты намереваешься ругаться.
— Это ослиное упрямство, — кипятилась Миранда. — У него было то, что я хочу купить, у меня были деньги, чтобы заплатить за это. Это должно было быть простым делом.
Оливия мельком взглянула на дорогу.
— Почему мы просто не можем пойти в дамский магазин.
— Нет ничего, что я могла бы сделать при обычных обстоятельствах. Я, конечно, предпочла бы не поддерживать материально магазин этого ужасного человека, Ливви, но я сомневаюсь, что в другом магазине будет такая же копия «le Morte d’Arthur». Я практически уверена, что это был единственный экземпляр. И что хуже… — голос Миранды повысился, поскольку несправедливость всего этого почувствовалась еще больше. — Хуже всего…
— Может быть хуже?
Миранда бросила на нее раздраженный взгляд, но, тем не менее, ответила:
— Да. Может. Хуже всего то, что даже если бы и существовал еще один экземпляр, в чем я абсолютно не уверена, то дамский магазин, вероятнее всего, не продавал бы его. Поскольку никто не подумает, что леди может читать такую книгу.
— Не продавался бы?
— Нет. Скорее всего, они полны романами Байрона и миссис Рэдклиф.
— Я люблю Байрона и миссис Рэдклиф, — сказала Оливия, слегка оскорбившись.
— Я тоже, — уверила Миранда ее. — Но я также наслаждаюсь и другой литературой. И я совершенно не думаю, что тот человек, — она сердито указала пальцем в окно книжного магазина, — может решать, что мне можно читать, а что нет.
— Ты очень огорчена этим?
Миранда пригладила юбку и фыркнула:
— Невероятно.
Оливия стояла спиной к магазину. Она бросила печальный взгляд через плечо, прежде с утешением взять Миранду за руку.
— Мы отправим отца купить книгу. Или Тернера.
— Это не главное. Я не думаю, что ты также, как и я, огорчена этим.
Оливия вздохнула.
— Когда ты становишься таким рыцарем с сверкающих доспехах, мне предназначено быть твоим оруженосцем.
Челюсть Миранды начала болеть от напряжения.
— Я полагаю, — почти прорычала она, — что не было ничего, что меня огорчало бы так до этого.
