Рабиндранат Тагор | страница 74
Вот настоящий, глубинный Тагор. Все прочие аспекты в их ошеломительном многообразии всего лишь вариации простой темы, как формы и цвета, которые принимают в разное время облака или, если воспользоваться его собственными словами, "как бесконечное значение в кратком звучании песни".
7. Человек среди людей
Завоевав прочную любовь своей музы, Рабиндранат, как Арджуна в его "Читрангоде", почувствовал потребить в более широком поле деятельности, желание утвердиться как человек среди людей. Художник в его душе стремился вступить на новые пути самовыражения. Воображение поэта искало поддержки в наблюдении за жизнью, как вьющееся растение нуждается в твердом стволе, извиваясь вокруг которого оно могло бы тянуться вверх. Жизнь в деревне давала ему чувство близости к родной земле, а каждодневное, прозаическое, будничное дело управления поместьями помогло ему увидеть своими глазами, как живет большинство из его народа. Аристократ по рождению и воспитанию, он мог бы ощутить отвращение к простым людям, его могло оттолкнуть их невежество, их предрассудки, их глупое упрямство посреди жестокой нужды, их безмятежная покорность вполне поправимым бедам, их неспособность помочь самим себе. Но вместо этого он научился любить их, и любовь открыла ему источник сострадания к их беспомощности.
По отрывкам из писем, написанных в этот период, мы можем увидеть, как пристально наблюдал он за природой и людьми, как жизнь обогащала его все новыми впечатлениями.
К счастью, некоторые из писем, которые он писал день за днем, уцелели. Они свидетельствуют, что поэт и в самом деле чувствовал в реальной жизни то, что он выражал в своих стихах. Никто не станет поэтизировать или преувеличивать свои чувства в повседневных письмах к девочке-племяннице, и тем более никто не станет утомлять ее описанием обыденных сцен, если только они не покажутся настолько яркими, чтобы забыть об обыденности. "Два мальчика-пастуха, — описывает он, — пасут стадо как раз напротив моего судна. Коровы жуют с удовольствием, их морды погружены в щедрую траву, хвосты беспрерывно шлепают по спинам, отгоняя мух. Капли дождя и удары пастушьих палок падают на их спины с одинаковым постоянством, но они выносят и то и другое с безропотной отстраненностью, продолжая жевать, жевать, жевать". В письме, написанном в феврале 1894 года, он рассказывает: "У нас есть два слона, они приходят питаться на берег реки. Они несколько раз топают по земле, а потом, ухватив хоботом стебли травы, выворачивают огромные куски дерна, корневищ растений, земли. Они потрясают этими кусками, пока земля не осыплется с корней, тогда они отправляют их в рот и съедают. Иногда им приходит в голову набрать пыли в хобот, и затем они, всхрапывая, осыпают ею свои тела. Это их слоновый туалет".