Как христианин, он не должен был испытывать такую радость при виде ее боли. И, наверное, если бы это касалось чего-либо другого, то Филипп остался бы, холоден. Но он хотел ее, и она сейчас искренне призналась ему в том же, так что теперь уже ничто не могло остановить грядущее… кроме ее чувства вины и мыслей о будущем монашестве.
— Я тоже этого хотел, — признался Филипп.
— Но вы остановились.
— Да, хотя это было очень трудно.
— Да нет. Просто дело в том, что вы — это вы.
Он поморщился при этих словах, и Анджела это заметила. На ее лице промелькнуло выражение, похожее на озабоченность.
Филиппу всегда было безразлично, что о нем говорят и о чем шепчутся в гостиных на светских раутах, обсуждая, чем он занимался в укромных уголках. Но теперь его почему-то раздражало почти все, что он делал в своей жизни до того, как попал в этот монастырь. В это мгновение он открыл для себя истину, показавшуюся ему чудовищно несправедливой: она меняет его, но сама не видит этого. Так зачем тогда все это?
— Вы — это вы, — повторила она и продолжила: — Вы не просто плохой и порочный человек, вы законченный негодяй. В такой момент вы смогли остановить себя, а я, готовящаяся стать Христовой невестой, не смогла. Неужели вы не понимаете, как это ужасно?
— Понимаю, — ответил Филипп после минутного колебания. — Вы хотите, чтобы я уехал.
— И да, и нет, — сказала Анджела.
Филипп чуть вздохнул и стиснул зубы. Женщины. Они никогда не могут принять решение. И просто сказать, чего они хотят на самом деле.
— Анджела, — подавив волнение, продолжил он, — но я не смогу делать то и другое одновременно.
— Я провела здесь шесть лет и думала, что излечилась от желания. Но теперь я знаю: дело в том, что до сих пор не было настоящего искушения. И вот появились вы… — сказала она и замолчала, а по ее губам скользнула горькая улыбка.
— Вы хотите, чтобы я остался, по-прежнему пытался соблазнить вас, но так, чтобы у вас хватило сил отказать мне? — с иронией спросил Филипп.
Анджела не ответила и лишь ниже опустила голову.
— Такое положение кажется мне не совсем справедливым, — продолжил он, — по крайней мере, для меня это будет пыткой.
Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, и поймал ее взгляд, в котором было столько нежности и желания, что ему тут же пришла в голову восхитительно-порочная идея.
— Как вы на днях заметили, мое членство в клубе, скорее всего уже закончилось. Поскольку мне нечем заняться и некуда идти, я останусь здесь и помогу вам в борьбе с вашими желаниями.
