Сладкое поражение - Майя Родейл

Астон-Хаус, Бедфордшир, Англия

Май 1822 года

За Филиппом Кенсингтоном, маркизом Хантли, тянулся шлейф дурной славы. Ловелас, повеса, бродяга, кутила, заядлый картежник — в общем, более чем достаточно для молодого человека из приличной семьи, чтобы считать его «паршивой овцой» и относиться к нему весьма настороженно.

Но в последнее время он существенно изменился, чему способствовали большие перемены в его жизни. Судьба преподнесла ему подарок — он встретил и полюбил Анджелу, ради которой был готов стать другим. Эта потрясающая женщина всколыхнула в нем самые лучшие чувства.

Час был поздний, Филипп сидел перед угасающим камином в библиотеке унаследованного им Астон-Хауса. В правой руке он держал стакан с бренди, который, впрочем, даже не пригубил. Левой рукой он задумчиво теребил упавшую на лоб прядь волос и, прищурившись, смотрел на тлеющие угли. В их неярком свете были заметны мелкие морщинки, залегшие в уголках глаз, которые свидетельствовали о возрасте и мудрости, которой он, увы, не обладал. Да, Филипп никогда не отличался мудростью, но теперь стал понимать, каким он был глупцом. Еще совсем недавно он даже не задумывался над этим.

Его руки сейчас совсем не были похожи на руки аристократа. Они стали грубыми и мозолистыми от напряженного физического труда. В последнее время он активно занимался домом и поместьем, пытаясь как можно скорее привести все в порядок. Работа преобразила и его тело. Загорелое, подтянутое и мускулистое, оно теперь больше напоминало тело воина.

Некогда идеальный аристократический нос Филиппа давно изменился, приобретя после одной из стычек с братом-близнецом брутальный излом. Эта травма постоянно напоминала Филиппу о том, каким он был раньше.

Филипп еще некоторое время продолжал размышлять о произошедших в его сознании переменах, а затем переключился на Анджелу. Он вспоминал ее волосы медового оттенка и те ощущения, которые он испытывал, запуская в них пальцы. Он вновь и вновь представлял себе, как может выглядеть ее фигура без тех ужасных платьев, которые она носила, потом «переодевал» ее в роскошные туалеты, которые ему так хотелось купить ей, а потом — о Боже! — видел ее обнаженной. Он рисовал в своем воображении, как она появляется в дверях библиотеки и говорит, что пора все оставить и идти в постель.

Мысль об этом заставила его улыбнуться. Филипп рассматривал бренди в стакане. Подумать только, ни глотка алкоголя за последние восемь месяцев! Теперь единственный вкус, который он хотел постоянно чувствовать на своих губах, был вкус страсти, который ассоциировался с одной-единственной женщиной — Анджелой, его ангелом.