Батута вскричал, вглядываясь:
— Серик, ты, што ль?!
— А кто еще тут может быть?.. — проворчал Серик. — Выскочили, как очумелые, при оружии… Нынче даже городские ворота не запирают на ночь, а вы всполошились… Думаю, не буду будить — с утра же на работу, а они сами вскочили…
Батута сунул меч под мышку, спустился с крыльца, подошел к саням, пригляделся при свете звезд и молодого месяца, спросил:
— Хороша ли добыча?
— Лучше некуда! — похвастался Серик. — Годовалый теленок!
— Ого!.. А это што? — он ощупал свернутую медвежью шкуру. — Медвежья, что ли? Зачем медведя валил? Знал ведь, коню две туши не утянуть…
— То шатун был, сам накинулся… — нарочито неохотно бросил Серик. — Зато мне теперь мягко спать будет… — и растворил двери конюшни, конь с радостным фырканьем потрусил туда.
Навалив в ясли сена, насыпав в кормушку побольше овса, — пусть отъедается, заслужил ведь, — Серик вышел на воздух из пахучего тепла конюшни.
Батута все еще топтался рядом с санями, рядом торчали подмастерья, восхищенно глазея на добычу.
Серик устало проговорил:
— До утра пусть в санях полежит — завтра приберем, да и пир устроим… — и пошел к крыльцу, все потянулись за ним.
Долгая зима в достатке да в работе быстро промелькнула. Народ, будто весь до единого на войну собрался; к Батуте уже по трое-четверо в день шли заказчики — кто меч заказать, кто кольчугу, кто самострел, а кто — и все вместе. Так что, кое-кому приходилось и отказывать — рук не хватало. Другие оружейники тоже были завалены работой. Бронник Шолоня еще аж пятерых подмастерьев взял. Батута тоже подумывал пристройку к кузне сложить. В старой тесновато было и для пятерых работников, хоть Серик и не каждый день утруждал себя работой. По два три раза в неделю он уходил за стену и по полдня стрелял из лука и самострела. Однажды стражники со стены принялись его подзуживать, что, мол, из ножного лука он и за сто шагов в шапку не попадет.
Серик проворчал лениво:
— Была нужда по шапкам стрелять…
Стражников на стене собралось уже человек пять.
— А во что тебе хотелось бы пострелять? — с подначкой в голосе спросил заводила.
Серик ухмыльнулся, сказал:
— А в кошель серебра… Только, не за сто шагов, а за двести!
Стражник засмеялся весело, тут же отвязал от пояса кошель, подкинул на руке, спросил:
— А ты что ставишь?
— А такой же кошель! — и Серик отвязал от пояса свой кошель.
Стражник кинул вниз кошель, сказал:
— Ты только полновесно шагай, не семени…
Серик поймал кошель и принялся отсчитывать шаги по протоптанной тропинке, по которой ходил к мишеням за своими стрелами. Стражники на стене тоже хором считали. Шагая, Серик ухмылялся; стражник верно рассчитал, Серик из ножного лука никогда не стрелял, а там совсем другой способ прицеливания. То-то сюрприз будет для стражников…
