— Да плевать мне на твои требования! — крикнул Марл ей в лицо (Ольга и Гельда оглянулись и на миг затихли, но тут же шушуканье их возобновилось), — А шлюха — это твоя Мила. Она вешается и на меня, и на Рида из Орла, и на лорда Габра.
— Я не намерена это выслушивать, — пробормотала Ольса.
Ольса взлетела по лестнице в единый миг. Даже не взглянув мне в лицо, она обошла меня и вышла, громко хлопнув дверью. В наступившей тишине слышен стал приглушенный шепот Гельды:
— Нет, теперь я, теперь я!
Марл постоял на одном месте, засунув руки в карманы брюк и угрюмо оглядываясь вокруг. Потом повернулся к столу, за которым толкались и тихо смеялись его младшие сестренки. Я стала спускаться, прыгая через две ступеньки.
— Эй, Марл!
Он оглянулся. Расстроенное и обозленное его лицо изменилось (о, великая школа светской жизни, ты любого способна воспитать!), приняло обычное спокойное выражение, пухлые губы небольшого рта сложились в вежливую улыбку. И протягивая ему конверт, я подумала: и что, интересно, Озрика нашла в нем? Он, конечно, ничего, но она выглядит в тысячу раз благороднее этого красавца.
Марл молча взял конверт, надорвал его. Оттуда выпала небольшая розоватая карточка, на которой было написано несколько слов — четким аккуратным подчерком с наклоном влево.
— Откуда это у вас?
— Одна девушка…
— Озрика? Где она?! — крикнул Марл.
— Она ушла.
Марл уже не слушал меня. Засовывая конверт за пазуху, он бросился наверх по лестнице.
— Не стоит благодарности, — пробормотала я ему вслед.
В этот момент и верхние, и нижние двери отворились, наверху, на балконе, заговорили, и послышался топот множества ног. Снизу слуги внесли подносы и стопки тарелок.
Глава 6 О любви (продолжение).
И Марл, и Ольса отсутствовали за завтраком, видимо, решали свои личные проблемы. Из Воронов не было никого; уж какие проблемы решали они, я не знаю, но это интересовало меня гораздо больше, чем внутрисемейные разборки Эресундов. За столом вместо Ольсы председательствовала ее бабка, излучавшая царственное недовольство по поводу пустых мест за столом, и под ее ледяным взглядом не только близнецы, но и все остальные вели себя тихо, молчали и прилежно ели.
После завтрака я направилась в покои Воронов. Толкнула приоткрытую дверь. В сероватом холодном свете комната казалась совершенно безжизненной, роскошно серебристо-золотая мебель выглядела как набор случайных вещей. Бывают такие дни зимой, когда все вокруг становится слишком холодным и тусклым.
