Она взяла Николая за руку и повела к началу колонны, где возле первой машины собрались все приехавшие. В центре круга стоял Стежко и весело рассказывал, как они здесь живут.
– Тыщу километров туда, тыщу - туда, и ни одной души. Только дикие олени. Медведи попадаются… Ну, пошли, товарищи. Пообедаем, отдохнем и за дело…
– Скоро мальчики из соседнего института продемонстрируют свою работу, - сказала Нонна.
Николай покачал головой:
– Жаль, что нам нечего показать…
Соколов отозвался:
– Если бы не вы, у них тоже ничего бы не получилось.
Николай понимающе кивнул и вздохнул. Ему мучительно захотелось вернуться в Рощино и немедленно начать работу в новом направлении. Котонаев или не Котонаев, какая разница. Идея блестящая. Он вспомнил несколько экспериментов, которые в свое время он не мог объяснить. Он несколько раз обсуждал их с Самарским, и тот тоже ничего не понимал.
«У меня то же самое, - говорил Самарский, - закономерность, которую подметила Нонна, выполняется только в среднем. А в деталях нет. Антижелезо тает, тает, и вдруг - стоп. Аннигиляция прекращается на минуту, две, три. Однажды на целых десять. А потом опять тает…»
Наверное, эти остановки в самосгорании антивещества и предвидел Котонаев. Новое научное направление часто рождается из необъяснимых, на первый взгляд случайных мелочей. Когда товарищи говорили Николаю, что «в общем, закон распада такой», или «если усреднить, то получается вот такая плавная кривая», он всегда морщился. Он боялся, что за этими «в общем», «усреднить» потеряется драгоценная крупинка…
– Николка, тебе не обидно, что твоя идея о ядерном лазере уже осуществлена?
– Честно говоря, обидно. А с другой стороны… Это ведь не только моя идея. У Сеньки Паушева, оказывается, возникла та же мысль. Он даже ее рассчитал. Расчет послали в другой институт, а там теоретики начали хохотать. Говорили: «Изобрел велосипед. Создал дифференциальное исчисление через триста лет после Ньютона». Ты Семену об этом не говори…
Быстро сгустились сумерки, облака рассеялись и заблестели звезды. Воздух стал упругим от мороза. Синоптики предсказали эту погоду за неделю, но никто им не поверил. И вот сейчас ясный, безветренный, кристально-чистый вечер, а о предсказаниях синоптиков все забыли. Пусть себе предсказывают следующий ясный вечер через неделю, через месяц, через год. Это их работа. Если они угадывают, про них забывают, если нет - ругают на чем свет стоит…
Стежко прикомандировал к каждой группе ученых проводника, и они разошлись по наблюдательным блиндажам.
