— Здесь они убили Рэчел, — сказал он.
— Знаю, — сказал Рэй.
— Прости.
— Мне ее по-прежнему не хватает.
— Знаю, — повторил Рэй.
— Как нога?
— Но они дали мне Софи, — сказал Чарли, не ответив на вопрос.
— Поэтому, знаешь, это хорошо.
— Знаю, — сказал Рэй.
— Ты как себя чувствуешь?
— Меня немного волнует, что без матери Софи вырастет бесчувственной.
— У тебя с ней все отлично получается. Я в смысле — как ты себя чувствуешь физически?
— Например, как она убивает людей одним взглядом. Это же неполезно для маленькой девочки. Все это моя вина, только моя.
— Чарли, у тебя нога болит? — Рэй предпочел не принимать то болеутоляющее, что ему сунула медсестра Бетси, и теперь жалел.
— А эти адские псы — ну какому ребенку полезно с такими водиться? Вредно это все.
— Чарли, как ты себя чувствуешь?
— Спать немножко хочется, — ответил Чарли.
— Ты же много крови потерял.
— Хотя мне спокойнее. Знаешь, потеря крови расслабляет. Как ты считаешь, в Средние века поэтому пиявками пользовались? Вместо транквилизаторов, а?
«Да, Боб, я приду на вече, только сначала поставлю себе пиявочку. Что-то мне как-то неспокойно».
Типа того.
— Здорово ты придумал, Чарли. Воды хочешь?
— Ты хороший парень, Рэй. Я тебе говорил?
Хоть ты и убиваешь отчаянных филипин сериями в отпуске.
— Что?
К окошку подошла медсестра Бетси.
— Ашер! — вызвала она.
Рэй умоляюще посмотрел на нее в бойницу, а через несколько секунд она выкатила в дверь инвалидное кресло.
— Как Обезболенный? — осведомилась она.
— Господи, он неимоверно раздражает, — ответил Рэй.
— А ты лекарство не выпил, правда?
— Не люблю наркотики.
— Рэй, кто здесь медсестра? Все это — клизменный круг. Ставят не только больному, но и окружающим. Ты что, не смотрел «Короля-Льва»?
— В «Короле-Льве» нет такого. Там есть «жизненный круг».[56]
— Правда? Я что — все время ее не так пела? Ничего себе — наверное, мне это кино все-таки не нравится. Помоги мне усадить Обезболенного в кресло. К завтраку он будет дома.
— Сюда мы приехали к ужину, — сказал Рэй.
— Видишь, какой ты, если не принимаешь лекарства.
Чарли наложили пеногипсовый каблук и выдали костыли.
Когда он вернулся из больницы, болеутолители выдохлись и обезболенным он себя уже не чувствовал. Голова трещала так, будто из висков сейчас вылезут крохотные пришельцы-близнецы. Из своей квартиры навстречу ему вышла миссис Корьева и зажала в углу площадки.
— Чарли Ашер, мне надо с вами перетрить. Вчера ночью я повидала, как моя маленькая Софи бежила мимо дверей вся голыш и в мыле, как медведь, таскавала везде две большие черные собаки и распила «не в попу». На родине у нас бывало для такого слово, Чарли Ашер. Слово — «гадость». Меня еще пережил номер детской службы после того, как мои мальчики бывали мальчики.
