«Замаскироваться нужно, как можно быстрее замаскироваться», — решил я.
Прокрадываясь между зарослей от дерева к дереву, я присматривался к вековым елям. Думал поначалу выбрать наиболее мохнатую из них и взобраться на макушку: не будут же солдаты проверять каждое дерево. Но вот мое внимание привлек огромный выворотень. По свежей иглице видно было, что ель упала во время последней бури. Крона выворотня была настолько густа, что в ней мог спрятаться не один, а несколько человек. В первое мгновение я решил так и поступить: зашиться в разлапистые ветки. Но тут же отверг этот план. Место сразу же вызывало подозрение — уж слишком естественным было это укрытие. Его непременно обыщут, обстреляют.
Я заглянул под корень выворотня. Глубокая яма с нависшими метровыми клочьями мха — настоящее логово. Там тоже может поместиться не один человек. Но и оно слишком было заманчивым, привлекало внимание, бросалось в глаза, вряд ли пройдут мимо…
Но, как завороженный, я уже не мог уйти отсюда. Вновь заглянул на противоположную сторону выворотня, в то место, откуда изо мха выходил толстый ствол. Мох здесь тоже длинными космами повис книзу, до самой земли. Под стволом можно спрятаться, принакрыться мхом. Но лечь нужно поперек ствола, чтобы оказаться лицом к преследователям. Я чувствовал, что немцы могут вот-вот появиться здесь: мимо уже пронеслось несколько поднятых с лежки косуль, без оглядки проскакал олень. Всякий раз, теряя дорогие секунды, я вскидывал к плечу автомат, пока не поймал себя на мысли, что если овчарок нет, а они бы уже подали голос, то мешкать нельзя, нужно побыстрее прятаться.
Мысль, работающая с удесятеренной быстротой, подсказала окончательное решение. Достав нож, я срезал под корень, чтобы не оставить следа, несколько маленьких, мохнатых елочек. Улегся поперек ствола, а елочки воткнул так, чтобы голова и ноги скрылись под ветками, обложился мхом и затаился, взвел автомат, приготовил гранаты.
Ждать долго не пришлось. Сначала послышалось металлическое звяканье касок, когда они цеплялись за ветки.
Увидев немецких солдат, я решил таиться до последней секунды: так поступают звери и птицы. Будучи охотником, я хорошо знал повадки обитателей леса. Только бы собрать нервы в кулак — при любой ситуации не шелохнуться, не выдать себя. Около десятка солдат остановились перед выворотнем. Один из них подошел вплотную. Я мог свободно ухватить его рукой за ногу. «Хотя бы не наступил на меня, не напоролся на автомат — тогда все пропало», — тревожила мысль. Сердце билось так сильно, что, казалось, его удары слышны на расстоянии.
