— Так цирк давно уж уехал.
— А может, Николай Иванович не знает, что уехал.
— Все равно завтра узнает и вызовет.
— Забудет до завтра-то! — еще горячей зашептал Венка. — Вдруг его в райком вызовут, или кто-нибудь к нему приедет, или он под автобус попадет, или под дождь и простудится…
Володя обреченно отмахнулся:
— Он не забудет. У него, знаешь, все записано.
— А если знаешь что? Похитить все его записи! Пробраться в кабинет ночью и…
Володя только вздохнул.
Большая перемена гудела по всем коридорам и лестницам школы, как очень бойкая и очень бестолковая река, которая настолько ошалела, что даже перепутала свое собственное направление. Ее волны беспорядочно плещут во все стороны, закручиваются в маленькие водовороты или вдруг с воплем кидаются против течения.
Друзья стояли в конце коридора, под лестницей, в стороне от кипучего потока, хотя Венке как дежурному полагалось находиться; в центре главного русла. Но дежурный — тоже человек, и у него тоже могут быть свои неотложные дела.
— Ну, смотри, — предупредил он, — на волоске держишься.
Насчет волоска Венка был прав. За последнее время столько замечаний ни у кого не было. Волосок, на котором держался Володя, был до того тонок, что мог оборваться в любую минуту. Все это так, но есть еще одно обстоятельство, о котором почему-то Венка забывает.
— Ничего они не сделают, у меня по веем предметам голые пятерки. Круглый пятерочник.
— Ты круглый дурак! — перебил Венка.
— Кто дурак? — спросил Володя таким голосом, словно он съел подряд четыре порции мороженого, и, выпятив грудь, повернулся плечом к Венке. — Кто дурак?
Венка объяснил:
— Чего ты на меня наскакиваешь? Я хочу как лучше. Знаешь, что сказала Мария Николаевна директору? Я сам слышал. Она сказала: «Делайте, что хотите, я больше не могу».
— Это она про меня?
— Про тебя. Ты слушай самое главное: «Я, говорит, умываю руки».
— А он что?
— А директор говорит: «Мы не имеем права умывать руки, мы за него (за тебя, значит) отвечаем».
— А потом что? — хмуро спросил Володя.
— А тут он заметил меня.
— Прогнали?
— Конечно. Вовка, а что это они про руки?
Володя и сам не понимал таинственного смысла этих слов. Кто его знает, что они означают. Наверное, хорошего мало. Никогда ничего определенного нельзя сказать, если имеешь дело со взрослыми. На всякий случай он сказал:
— Ну и пускай умывает свои руки.
Раздосадованный упорством друга, Венка осуждающе проворчал:
— Нашел с кем связываться: оторвановские…
— Да что ты пристал со своими оторвановскими!
