...Так поздно я еще никогда не выходил из дома.
Светила луна, отдаленно шумели трамваи, в лужах отражались московские бледные фонари.
Папа бежал, тяжело дыша, по направлению к улице Заморенова.
Потом он понял, что мы бежим не туда. И повернул к скверу.
– Папа, он точно здесь! Он точно здесь! – шептал я.
Темные фигуры шастали по скверу туда-сюда. Я чувствовал, что папу трясло. И сам затрясся вместе с ним. Удивительно, но дядя Юра не поехал в свое Подмосковье на ночь глядя, не спрятался в подвале, не сделал чего-нибудь еще такого же безумного. Он сидел в сквере на лавочке, закрыв лицо руками.
Папа подошел к нему, сел и положил ему руку на голову.
– Ладно, Юра. Кончай! – сказал он. – Не обижайся на ребенка. Ну увидел милиционера. Он же маленький.
– Сима, – сказал дядя Юра каким-то незнакомым, высоким голосом. – Сима, мне осталась неделя!
– Я знаю, – ответил папа.
* * *
Так кончилась наша семейная тайна.
Но история про дядю Юру и тетю Розу на этом не кончилась. Через год, как раз в апреле, когда у дяди Юры наконец все устроилось и с работой, и вообще – нас всей семьей пригласили на дяди Юрин день рождения.
У порога нас встретил собачий лай. Этот лай отдаленно напоминал мне мяуканье.
– Ой, не наступите! – весело кричала тетя Роза. – Не наступите, а то он обидится и будет весь вечер лаять, покоя не даст.
Карликовая китайская собака с уморительно злым носом, крошечными глазами-пуговками и яростно открытой пастью
перекочевала на огромные руки дяди Юры. Дядя Юра ласково прижал ее к своей груди и сказал:
– Ну вот, знакомьтесь. Наша новая собака. Лайма.
Ананасов на столе не было ни одного. Но сколько же было салатов!
В общем, я ел, ел, ел эти салаты и никак не мог остановиться.
– Как из голодного края, – неодобрительно смотрели в мою сторону родители.
– Да отстаньте вы! – хохотала тетя Роза. – Пусть ребенок наконец поест.
Наконец я наелся. Но ходить я уже не мог. Меня отнесли в Ларискину комнату и положили на маленький диванчик. Вся комната от пола до потолка была заставлена аквариумами. По моей просьбе в комнате выключили свет, и я увидел фантастическую картину: стаи диких меченосцев, пузатых золотых рыбок, серебристых гуппий кружились почти что вокруг меня в невероятном танце.
Неожиданно в комнату вошел дядя Юра и сел рядом.
– Ну как, нравится? – как всегда усмехаясь сквозь колючий взгляд, спросил он своим скрипучим голосом.
– Ага, – сказал я.
– Рыбы хорошие. И не врут, – грустно добавил дядя Юра. – Ты на меня не обижаешься?
