На что папа молчал и молча злился.
С аквариумом тоже ничего не вышло. Рыбки, за которыми мы с мамой долго и нудно ездили на Арбат в зоомагазин, на следующий день сдохли. При этом мы с мамой переливали воду, уставили всю квартиру баночками, рассыпали по полу половину рыбьего корма, жалели рыб изо всех сил, и в конце этого следующего дня мама так устала, что легла на диван и лежала до самого вечера, пока не пришел папа.
Папа молча выслушал наш рассказ и поставил пустой круглый аквариум на шкаф.
– Ничего страшного, – сказал он. – Не всем это дано. Любить природу тоже надо уметь.
Короче говоря, дядя Юра был непростым человеком. С его огромным ростом, скрипучим голосом и густыми, как проволока, волосами, с его осторожными ночными визитами – он как-то плохо вписывался в нашу малюсенькую квартирку. Поэтому, хотя жалость и любовь к дяде Юре была для меня святым и непреложным чувством, я решил любить его не в открытых, а в закрытых формах. Чтобы он об этом не знал. А знал один я.
Стоял ли я во дворе, смотрел ли из окна, шел ли из школы – глаза мои теперь были зоркими, а движения осторожными. Не идут ли за дядей Юрой? Не крадутся ли милиционеры за мной по пятам?
Даже когда мои друзья начинали играть в футбол, я иногда покидал их и садился на деревянный столик, краем глаза наблюдая за всеми входящими и выходящими.
И надо же было так случиться, что однажды я действительно увидел милиционера в фуражке и плаще, который
входил в наш подъезд! А дядя Юра как раз был у нас в гостях!
Я помчался домой и с порога крикнул:
– В доме милиция!
Дядя Юра шатнулся и сразу бросился к окну.
– Машины во дворе нет! Это не за мной! – крикнул он. – Может, участковый?
В тот раз я впервые увидел, как он побледнел. Лицо сразу стало нормального цвета.
Зачем-то дядя Юра полез на балкон, и папа с большим трудом уговорил его не прыгать с шестого этажа.
– Сима, ну все! Ну все! Прости меня, Сима! Прости меня, Марина! – отчаянно шептал дядя Юра.
Потом он надел ботинки и исчез.
Было уже темно.
– Куда же он пойдет? – отчаянно спросила мама. – Ведь к Розе ему нельзя...
– Ну один раз переночует на вокзале, – сказал я, не без оснований чувствуя себя причастным ко всей этой истории. – Это гораздо лучше. Безопаснее.
– По-моему, – тихо сказал папа, – на вокзале его точно заметут.
– Не кричи на ребенка! При чем тут ребенок! – тихо закричала мама. – Иди лучше догони его. И ты иди! – подтолкнула она меня в плечо довольно сильно. – У тебя глаза лучше.
