Опять же: скажем, он крикнет: вперед! Положим, даже рванет сам. А вдруг за ним никто не побежит. И стрелять противник будет только по нему. И до реки бежать далече, за неимением иных целей, его успеют пристрелить раз пять.
Умирать в самом начале блестящей полководческой карьеры не хотелось.
Пока Чугункин сомневался, из палатки появился, протирая глаза, комбат Аристархов:
— Что тут у вас?
— У нас тут бой, а вы спите! — вспылил комиссар Чугункин.
— Вас так послушать, — ответил комбат, — так я вообще никогда спать не должен. Лучше доложите диспозицию.
Чугункин не нашел ничего веского, чтобы ответить на первый, а, особенно, на второй вопрос.
К счастью, его спас кто-то из рядовых:
— Ваше высокоблагородие… — по старой привычке начал доклад солдат, но тут же исправился. — Товарищ комбат, противник прижат к реке, но отстреливается.
Как раз принесли первого раненого. Им оказался один из тех, троих, ушедших поутру за водой.
Был это паренек молодой, всего боящийся, а потому и осторожный.
С его слов выходило так: отстал от сослуживцев, а, потому, к месту стычки подошел последним. Вроде бы, возле водопоя его товарищи с кем-то зацепились, началась пальба.
Именно пареньку батальон был обязан тем, что противник не вышел из соприкосновения. Когда началась стрельба, он упал на землю, перекрыл единственную дорогу, ведущую с водопоя, и стал патрон за патроном посылать в сторону места столкновения. Повредил он при этом только камыш, но зато самого его задело рикошетом.
Но ничего толкового сказать он не мог: ни сколько было противника, ни что случилось с его товарищами.
Чугункин сурово покачал головой, дескать надо будет взять человека на карандаш. Но Аристархов потрепал раненого по плечу:
— Молодец, что не побежал…
После этого комбат поступил еще удивительней: не рванул к месту боя, до которого-то и было с четверть версты. Аристархов побежал в сторону обратную, вскарабкался по склону. Чугункин догнал его где-то посередине, когда военспец остановился возле дерева и стал рассматривать диспозицию. С высоты было видно немногим больше.
Комбат прислушался: сухо стреляли винтовки. Из них палили бойцы его подразделения.
Им отвечали из камыша. Сухо и коротко трещал пулемет — стрелок бил наверняка, экономя патроны. Гремел пистолет, била винтовка.
— Ну что? Начнем атаку?
Аристархов покачал головой. Затем посмотрел вверх, туда, где шумели листвой деревья, и отчего-то вдруг сказал:
— А сегодня славный ветер.
Со склона спустился быстро, проходя через расположение батальона, бросил:
