Зайцев с командиром взвода управления засекал действующие пулеметные точки и, останавливая пушки, давал огонь залпом, затем опять приказывал двигать орудия вперед — мимо внимательных глаз своей залегшей пехоты. При этом Зайцев велел двигаться каждому орудию по неправильной линии, не считаясь с удобством и легкостью пути, с тем чтобы враг не мог уловить следующего хода пушек и пристреляться по ним из артиллерии; в исполнении этой хитрости движения Зайцев полагался на разум и находчивость командиров орудий.
Всего Зайцев приказал дать с ходу четыре залпа по пулеметам противника, которые секли очередями землю, где залегла наша пехота, и два пулемета были накрыты. Затем командир взвода управления батареи младший лейтенант Лукашин доложил Зайцеву, что далее, стало быть, двигаться нельзя и следует остановиться на позиции: дальше нашей пехоты нет и начинается пустая земля, за которой находится противник.
Зайцев посмотрел в спокойное разумное лицо Лукашина и пришел в ожесточение.
— Приказываю по-прежнему двигаться вперед — на ручной тяге!
— Впереди пехоты — с пушками, товарищ майор?
— Точно. Впереди пехоты пушками пойдем.
— Есть.
— Стрелять каждому орудию по одному, слева направо — по пулемету на высотке водораздела у голого куста. Вы видите?
— Ясно вижу! — подтвердил Лукашин.
— Гранатой. По пулемету. По одному снаряду. Наводить по горизонту водораздела. Огонь!
Пушки сработали одна за другой.
— Вперед! Быстрее двигаться! — приказывал Зайцев.
И пушки на руках расчетов пошли далее вперед по пустой земле. Пулеметные очереди врага струями били в щиты орудий: тогда люди, тянущие и толкающие шершавыми терпеливыми руками спицы колес, залегали на мгновение к земле, покорные быстрому верному инстинкту жизни, и, вставши, опять напрягались в работе.
Во время движения Лукашин, подбежав к Зайцеву, доложил, что наводчик Серги- енко ранен в голову, а младший сержант Пожидаев убит сразу замертво.
— Заплачет теперь Клавдия Захаровна Пустовалова, колхоз «Рассвет», Завидовского сельсовета, — вслух подумал Зайцев.
— Я не понял, товарищ майор, — сказал Лукашин.
— Ничего, товарищ Лукашин… Это кто?
Лукашин поглядел направо и налево. Мимо орудий Зайцева, уже опередив их, бежала вперед наша пехота с автоматами и винтовками. В возбуждении они кричали что-то и слушали голоса друг друга, подкрепляя этим самих себя.
— Наша пехота поднялась! — сказал Лукашин и в волнении снял шапку. — Это мы их подняли, что пушками вперед пошли, товарищ майор. Они все видели, и их совесть подняла.
