– А что делаешь ты, Карлюкин? – продолжаю я. – Соблазнившись какой-то рядовой дыркой от бублика, ты подлым образом сулишь ей кольцо с брильянтом, лишая тем самым возможности поработать ножичком, ножничками или лезвием для бритья своих будущих любовниц. Но наиболее гнусным во всей этой истории является знаешь что, Карлюкин?
– Что? – отзывается он мертвым голосом.
Значит треп начинает приносить плоды.
– То, что, быть может, тебе когда-либо суждено было стать отцом вундеркинда или гения. В этом случае, Карлюкин, ты увильнул от выполнения своей исторической миссии. Возможно, твоему сыну было предназначено открыть лекарство против рака. А по твоей милости люди и далее будут умирать от этого заболевания. Слышишь, Карлюкин?
Молчание.
– Карлюкин!
Молчание.
Бросаю взгляд на заднее сидение. Он дышит из последних сил, прижимая алый платок к промежности. На лбу – крупные капли пота.
– А может твоему сыну, или даже не сыну, а какому-то далекому потомку, дано было стать великим художником или композитором. И ублажать мир божественными произведениями искусства. Ты только не умирай, Карлюкин! А может твоя сперма должна была спроектировать гениального экономиста, способного вывести из штопора экономику России. На что ты обрек Россию, Карлюкин?
Наконец, на полном ходу, с вопящей сиреной, врываемся во двор Хутора. Скрипят тормоза. В открытых дверях появляются наши ребята в шляпах и с автоматами – плащи не успели надеть. Завидев бледного голого Карлюкина с членом в руке, они падают от хохота. Однако Карлюкин самостоятельно передвигаться уже не в состоянии, и, взвалив его на плечи, Пригов и Биба исчезают во чреве гостиницы . Вламываемся в операционную, за нами следуют Малинский и Глотченко. Малинский – хирург, самый настоящий, – натягивает белый халат.
– Только дырочки… правильно совместите, – хрипит Карлюкин.
– Какие еще дырочки? – хмуро интересуется Малинский.
– Обе… Или сколько их?…
– Во, дает! – отзывается Малинский. – Он еще претендует на дырочки!
Вокруг все ржут. Биба и Глотченко тоже надевают белые халаты. Обычно они ассистируют Малинскому. Глотченко в прошлом – ветеринар, так что его присутствие в операционной хоть как-то оправданно. А вот Биба по специальности – учитель географии. Но поскольку других работников медицины в бригаде не имеется, приходится довольствоваться учителем.
– Убью! – хрипит Карлюкин Малинскому и валится на операционный стол. – Ты клятву Гераклита давал?
– Давал, давал, – успокаивает его Малинский.
