Аль-Капоне мертв… - Михаил Березин

"А на войне, неровен час,

быть может, мы, быть может, нас…"

"Любэ"

Мы залегли за насыпью вдоль железнодорожной ветки, соединяющей Варшаву с Познанью. Все вокруг было вплавлено в призрачный, белесый рассвет, словно муха в янтарь. Рядом высился призрачный лес, будто бы вырезанный из нестиранной гимнастерки. Да и мы сами с нашими автоматами, припавшие к насыпи, больше смахивали на призраков. Этакие чада ночного кошмара. Вот, пущенное крученным ударом, взмоет солнце, изливая сквозь многочисленные прорехи в покрышке сияние, наши дурацкие фигурки начнут обретать прозрачность, сквозь них все отчетливее станет проступать бурая, залитая машинным маслом, щебенка, и, наконец, мы полностью растворимся в свете нарождающегося дня… Но пока еще мы здесь. Ха-ха!

Словом, все вокруг было преисполнено призрачности за исключением коньяка "Наполеон", который мы хлебали по очереди из пузатой бутылки. Он обжигал гортань и тепло разливалось по организму. С автоматами, разумеется, был полный маразм. На военные эшелоны мы и раньше не зарились, а с тех пор, как Западная группа войск позорно капитулировала, нам больше не попадалось ни одного военного эшелона. Но Кровавая Мэри объяснила, что автоматы все равно могут понадобиться. Очевидно, на случай, если Верлиока в очередной раз вознамерится составить нам конкуренцию на нашем же собственном участке. Сама-то атаманша щеголяла "Байардом" 9-го калибра. И эти странные длинные плащи и шляпы с полями тоже она нас заставила нацепить. Можете себе представить, как выглядит в подобном одеянии Мутант? Или тот же Карлюкин? Только сумасшедшие дизайнеры одежды, из тех, что сочиняют моду двадцать первого века, могут себе подобное вообразить. Мутант – в действительности, конечно же, не мутант. Просто рожей не вышел: нижняя челюсть вперед, верхняя – назад. При желании он может запросто достать носом до подбородка.

И вот мы залегли в этих неопределенного цвета плащах и шляпах и с "калашниковыми" в руках и глушим коньяк "Наполеон". И время от времени пялимся на часы. Поезд с клиентами уже должен быть на подходе.

Мне как раз протянули бутылку, когда мобильный за пазухой у Кровавой Мэри затрещал как дятел. Она положила "Байард" на щебенку и, перекатившись на спину, устроилась, словно на тахте у себя дома. – Это ты, поросенок? – проговорила она своим грудным голосом.

Мы навострили уши. Мы любим подобные эротические сеансы, да и случаются они нередко.

– Хотел бы я быть этим поросенком, – прохрипел Карлюкин. Я бы тоже хотел быть этим поросенком. Мы все хотим быть этим поросенком, за исключением разве что Пригова. Потому что атаманша наша – баба ядреная.