— Да конечно, какой из тебя Кельберг! — Конан хлопнул друга по плечу тяжелой лапищей так, что тот невольно присел. — Бродяга, пинающий перекати-поле, каким был, таким и остался, даже став хозяином самого огромного замка в Немедии! Кельберг бы уплетал сегодня за ужином не вареную капусту, но сочную оленину, и запивал ее добрым вином! Шумри согласно покивал головой.
— Послушай-ка, — сказал он. — Сдается мне, что ты заскучал в этом самом огромном замке Немедии. И даже оленина и отличное вино перестали тебя радовать. Не спорь, не спорь! — поднял он руку, предупреждая возражения киммерийца. — Не только я это заметил, Илоис вчера вечером сказала мне то же самое. Поэтому у меня есть к тебе отличное предложение: а что, если нам с тобой поехать на несколько дней поохотиться? Только ты и я, да пара слуг, чтобы отвозили добытую дичь в замок. К северу от Бельверуса есть совсем дикие места, славящиеся обилием зверя. Ну, как?..
— Поохотиться, говоришь? — Конан не скрывал удивления.
Впервые слышу, что ты полюбил охоту.
— Вообще-то, я ее не полюбил, — честно признался Шумри.
— Скорее даже — разлюбил окончательно. Но уж очень мне хочется побыть с тобой подольше, и не просто побыть, а странствовать, как когда-то. Спать на голой земле, жарить на костре мясо, разговаривать до утра… Тебе не по нутру мой тяжеловесный замок с его пыльной роскошью, я же вижу. Мне он тоже не нравится, клянусь твоим Кромом! Кстати, я продаю его, и, совсем скоро, стану таким же бездомным бродягой, каким был до сих пор.
— Ты продаешь свой замок? — не поверил своим ушам киммериец. — Ты не спятил случайно, старина, от чрезмерного счастья? А как же Илоис? — Илоис будет только рада. Мы с ней решили это вместе, Конан. Помнишь, я рассказывал тебе, что когда мы были еще детьми и встретились в самый первый раз, она сказала, что ни за что не согласилась бы жить в этом угрюмом и холодном замке? А я тогда ответил, что продам его, раз он тай не нравится, и мы будем путешествовать всю нашу жизнь.
Я фантазировал тогда, врал безудержно — про дома-грибы, дома-острова… Пришла пора выполнять свое детское обещание.
— Я всегда знал, что ты сумасшедший, — заключил Конан. — Но, честно говоря, надеялся, что по Закону Равновесия, о котором мне когда-то кто-то рассказывал, жена тебе попадется нормальная.
— А зачем мне нормальная? — Шумри рассмеялся, махнув рукой. — Ты и представить себе не можешь, какое это счастье — претворить в жизнь сумасшедшие детские фантазии! сначала я повезу Илоис туда, где мне что-то понравилось, что-то запало в душу во время моих десятилетних странствий.
