— Неважно. Ведь я не пошел, — отмахнулся Женя.
— Почему? — заинтересовался отец.
— Не люблю петь даже в маленьком ансамбле. Люблю сам выбирать песни. Если нет подходящей к настроению, сам сочиняю. Это ведь нетрудно.
— Повезет ребятам, с кем тебе доведется жить и работать, — заметил отец, — легкий ты человек, Женя. Такие на Севере ценятся.
— Наверно, твоя жена за песни тебя полюбила, — изрек я глубокомысленно.
Женя усмехнулся, довольно едко.
— Несмотря на песни, Андрюша. Теперь она, во всяком случае, убеждена, что женатому человеку это не к лицу — песни, гитара, самодеятельность. На праздники разрешает спеть… вместе с объевшимися и перепившими гостями. Можно даже соло.
— Ревнует она, — тихо предположил Алеша.
— Верно, она ко всему меня ревнует. Даже к книгам. Любимые книги у Алеши хранил. Она Полное собрание сочинений Паустовского загнала… все шесть томов. Да еще Грина хотела продать. На Грине я ее поймал и благополучно отнял. «Из ревности»… Денег у нее не хватило на ковер. Я от злости залил тот ковер чернилами, а все свои книги отнес к Алеше на сохранение.
— Что же ты, не видел до свадьбы, какая она? — с досадой заметил ихтиолог. Женя промолчал. За него ответил капитан:
— Черт их до свадьбы разберет. Они сами не знают, какими станут.
Я почему-то взглянул на отца. Он не возражал. Я лично знаю твердо лишь одно: Марина никогда не превратится в нечто подобное, потому что она поэтична от рождения.
Вошел боцман. Веснушчатое лицо его выглядело озабоченно.
— Может, убрать сходни? — спросил он у капитана. — Только что причалила «Ча-ча-ча». Костер разжигают. От них всего можно ожидать — такая шатия.
Капитан не только велел убрать сходни, но и приказал держать вахту. Однако ночь прошла спокойно.
Утром мы поднялись рано. Отец с двумя научниками, как называет наших кандидатов наук команда «Баклана», ушли в заросли побережья. Хотели убедиться своими глазами, что в этом красивейшем уголке полностью исчезли длинноклювые крохали, которые еще года три назад водились здесь в изобилии. Орнитолог рассказывал нам, что туристы уничтожают уток самым варварским способом, преследуя их на быстроходных моторных лодках. Исчезли большие бакланы, оставили свои гнездовья лебеди-кликуны, опустели гнезда орланов. Погибли многие птичьи базары… Погибли ягельные поляны. Отряд туристов, промаршировав по ягельной поляне, оставил за собой лишь серую пыль. А полчища туристов растут, нередко невежественные, безжалостные ко всему живому, равнодушные к красоте.
