– Зоопарк рядом с вокзалом, цирк подальше будет, и никакого аквапарка у нас нет. Зато террариум есть, – сказал киоскер, предвосхищая мой вопрос, он даже приподнял кверху толстый палец, похожий на вареную сардельку, такой же розовый и развалившийся, – как же нам без террариума, никак не обойтись, но он подальше будет. Аж на окраине города. Далековато твоя родня живет, сестренка.
– Ничего, брат, глаза боятся, ноги бегают, – сказала я, вытаскивая из кармана ручку и записную книжку.
– Стулья вперед, – сказал дядя и неожиданно провалился во вместилище киоска.
Там что-то затрещало, загрохотало, и вдруг все стихло. Моя авторучка застыла в немом полете.
– Эй, а стулья-то нужны? – крикнула я в пустоту.
– Вперед стулья, вперед, – просипел продавец, кряхтя и отдуваясь где-то в глубине.
– Держи свои стулья, – я бросила диски в окно.
Мужчина осмотрел товар и продиктовал адреса. Я вдруг подумала, а что, если он тоже обманул меня? Назвал не те номера домов, сознательно перепутал названия улиц. Ведь я же обманула его. Обман за обман. Мы квиты. Продавец останется в своем киоске как ни в чем не бывало, а вот мне придется париться в этом славном городе еще не одну неделю. За это время мой лоск оботрется, да и шику заметно убавится, и вернусь я в Питер сильно ободранной, без добычи, короче – на щите. И тогда не видать мне великого Зимина, ведь Олег Александрович не терпит неудачников. В этом мы с ним солидарны. Я их тоже органически не переношу. Но усатый перекупщик еще не дорос до обмана, в отличие от меня он действовал по правилам и понятиям. Установочные данные в обмен на контрафактный товар. А что, нормальная сделка, вполне в духе времени. И вместо желанного контрафакта усач получил мои статейные наброски. Так ему и надо. Мелкая месть в женском стиле придала мне толику творческого вдохновения.
А в зоопарке ничего не слышали о бабнике-крокодиле. Понятное дело. Все местные крокодилы состояли на строгом учете и к ивановским женщинам никакого интереса не проявляли. Им явно были по барабану абсолютно все женщины, не то что конкретно ивановские. Я прошла мимо знойных животных, ощутив затхлый запах сырости и прокисшего воздуха. На бедных крокодилов я старалась не смотреть. Вид у них был несчастный. Им бы сейчас на волю, в пампасы, в речку Нил или куда там надо попасть крокодилам, чтобы зажить в естественных условиях. Почему-то в моей голове засел террариум, где, по словам продавца из киоска, имели счастье проживать мои родные сестры. И я поехала на окраину города. Добиралась к ближайшей «родне» на перекладных – трамвай, троллейбус, автобус, маршрутка. Мой маршрут осложнялся глубоким незнанием местности. Прохожие как сговорились, они посылали меня в обратную сторону, называли другие номера, но я тупо ориентировалась по координатам, полученным от киоскера в результате неправедной мены. К вечеру я добралась до террариума. Заплатила пятьдесят рублей за вход, зашла внутрь и ужаснулась. Этакий маленький зоопарк для ползучих гадов, их где-то собрали в одну кучу и посадили в змеиный концлагерь, сознательно обрекая на длительные мучения. Минимум условий, повсюду грязь и антисанитария. И ни одного посетителя. У клеток стоял какой-то змеиный служащий. Странное создание, никогда раньше таких не встречала. Паренек с длинной челкой на узком и бледном лице округлил глаза до невероятных размеров, отчего стал похож на Гитлера и Чаплина одновременно. Вероятно, я была первым и последним посетителем этого странного заведения.
