— Где оно, илбан? — вырвалось у Алека.
Алхимик кивнул на маленькую бадью у двери. Она была прикрыта тканью, из-под края которой выбивался клок серебристо-белых волос.
— О, Иллиор. Вы убили его, — Алек задохнулся. Один из стражей двинул его по затылку за такую дерзость, но Алек едва почувствовал это. На него напало оцепенение, он не мог отвести глаз от жалкого клочка волос, и вспоминал умоляющий взгляд, который видел в глазах существа, когда лечил его.
— Оно с самого начала не было живым, — нервно сказал Ихакобин: — Помимо прочего, оно оказалось сделано отвратительно. Совершенно бесполезная вещь. Мы должны попробовать ещё раз. Дай руку.
Алек спрятал ладони подмышками:
— Зачем? Чтобы Вы опять стали мучить новое создание?
Ихакобин ударил его по лицу, заставив Алека пошатнуться. Охранники тут же очутились возле, но алхимик достал своё шило, а не кнут.
— У меня нет на это времени. Я подправил расчёты, и если на сей раз получится…, - он с силой вонзил шило в воспаленный палец Алека и снова воспламенил каплю крови. Пламя было бледно-лилового цвета.
— Ага, отлично. В конце концов, у меня ещё осталась та земля.
Он запнулся, и Алек понял, что он уставился на драконью метку на его ухе.
— Теперь мне известно, что это такое, Алек. Кенир во всем признался. Простой пустячок, не так ли…? Что ж, как бы ни было, будем исходить из того, что есть, — он подошел к шкафчику с лекарствами: — Я полагаю, на сей раз можно начать с серебра.
— Нет! — Алек безуспешно пытался вывернуться из рук охранников, но те уже знали все его уловки и без особых усилий уложили его на спину и зажали ему нос, а Ихакобин склонился над ним со своей трубкой.
СЕРЕГИЛ понятия не имел, как долго находился под действием одурманивающих лекарств, которыми пичкал его Илар, но когда он наконец очнулся в своей холодной каморке, то почувствовал зверский голод и дикую жажду. Все его ребра снова можно было пересчитать. Постель была мокрой и провоняла мочой. "Ну да, это я сам, кто же ещё", — подумал он обреченно.
Возле кровати стоял деревянный кувшин. Он склонился над ним и принюхался. Вода. Стараясь не думать о том, что в неё могли подсыпать что угодно, он сделал несколько больших глотков. Вода была несвежей, однако прохладной и прекрасно смочила пересохшее горло.
Следующее, чем он занялся, это постарался избавиться от грязной постели. Он скатился с неё и перебрал одеяла, стараясь выбрать то, что почище, и воспользовался уголком, чтобы обтереться водой, наклонившись над кувшином. Там, где кожа соприкасалась с нечистотами, она была воспаленной. Обернувшись пропахшим плесенью одеялом, он уселся в углу и уставился на дверь. Пятно света на стене, расчерченное клетками решетки, показывало, что уже далеко за полдень. Быть может, Алека уже нет в живых…
