Люк отворился, в медотсек, пошатываясь, вошел бледный капитан.
– Ты и скальпель приготовит? – произнёс он, глянув на маник. – Тогда начнем.
– Этот непригоден.
– Почему?
– Я им уже пользовался, для практики.
– Что ж, готовь другой.
Маник приготовил новый инструмент, зажал его в щупальце и застыл в ожидании.
– Приступай, – сказал Сергей.
– Нужен операционный стол.
Капитан огляделся. Обстановка в медотсеке была мирной, успокаивающей. «Словно в операционной Женевьевы», – подумал он. Если бы не экран внешнего обзора, который имелся в каждом отсеке, да повышенная сила тяжести, можно было подумать, что действие происходит на Земле. Но внутри прозрачной сферы экрана висело узкое торпедовидное тело «Анастасии», составленное из отсеков, и река пламени, изливавшаяся из фотонных дюз, ежеминутно удаляла корабль на миллионы и миллионы километров от родной планеты.
– Под каким наркозом делать операцию? – спросил Орландо.
– Под общим, – подумав, решил капитан. – Что же касается операционного стола, вот он, в самый раз, – похлопал он ладонью по горизонтальной поверхности одного из пультов.
Манипулятор готовил операцию как заправский хирург, как рекомендовали медицинские руководства. Только в отличие от человека он обходился без ассистентов, все делал сам. Благо щупалец у него хватало, гибких, сильных и одновременно чутких.
Последнее, что запомнил Торопец, было острие шприца, похожее на жало, коротко блеснувшее в щупальце манипулятора, который склонился над распростертым капитаном. Затем – укол, совсем не болезненный, и Торопец погрузился в небытие.
Придя в себя и открыв глаза, Сергей в первые мгновения не мог сообразить, где находится: сознание еще не включилось полностью. В памяти всплыло давнее, полузабытое. Старая избушка где-то в среднем течении Волги, пахнущие сыростью просторные сени, запах парного молока и земляники, долгие летние вечера, пышные охапки собственноручно скошенного сена с дурманящим запахом. И сумасшедшая, безумная любовь, которой не бывает на свете…
– Зойка, – позвал он слабым голосом. – Опять спряталась от меня?
– Наконец-то ты пришел в себя, капитан, – донеслись до него четко выговариваемые слова.
Торопец узнал голос манипулятора. Мгновенно все стало на свои места.
– Как прошла операция? – спросил капитан.
– Нормально. Правда, надрез получился немного большим, чем необходимо, но это не опасно. А рану я зашил, шов получился на загляденье. Человек бы так не смог, ручаюсь, – заключил Орландо.
