- Положи, Любомил, блин, не ешь валенье, - и Кузя попытался забрать блин.
Но Любомирчик не давал. Началась потасовка. Кузьма Бенедиктович растащил их и пригрозил:
- Я не стану больше вам рассказывать, если вы будете себя так вести.
Они мигом расселись по местам, и Кузя попросил:
- Ну холошенький тезка, ласскажи еще!
- Сначала говорите, что поняли.
- Мы вилусы, - сказал Кузя.
- Мы бессмелтны, как звезды, потому что мы звезды, - сказал Любомирчик, показывая вверх. Бенедиктыч похвалил, и Маленький Кузя, задетый таким красивым ответом, быстро-быстро выпалил:
- Мы не умлем, потому что будем думать о том, где мы ланьше были и куда полетим! Нам надо толопиться, потому что будет большой огонь и все станут жить холошо-холошо и много кушать, только не сладкое, а флукты и мясо.
- Про сладкое дед не говорил, - поправил гордый Любомирчик.
- А я говолю - говолил!
- Научись сначала букву "рэ" говорить, а потом спорррь!
- А ты вылодок! - обозлился Кузя.
- Кто тебе такое слово сказал? - всполошился Кузьма Бенедиктович.
- А я слышал, как тетя Зина философу говолила, что такой вылодок, как Любомил, мог появиться только из-за дулака папаши-алкоголика. И ещё сказала, что тебя нужно было назвать Дуломилом.
Кузьма Бенедиктович отвернулся, проскрежетал зубами и прослезился. Они мигом все поняли и, забыв об оскорблениях, полезли его утешать.
- Ничего, ничего, - говорил он, - это я так, это сейчас пройдет. Вы лучше запомните: если будете обижать друг друга, то мне всегда будет плохо.
- Я, дядечка Кузечка, - лепетал Кузя, - тебя не буду обижать, я этой тетеньке Зинке в ложку плюну, хочешь?
- Ну что ты, - потрепал ему волося Кузьма Бенедиктович, - она ведь женщина и тоже когда-нибудь умрет, а ты пожалеешь. И она в сердцах так сказала на дядю Раджика, она ведь его любила по-своему.
- Она и философа теперь любит, - серьезно сказал Любомир, - я слышал.
- А мне про любовь надоело! - сказал Кузя, - папка сядет на кухне и говолит и говолит: что она всех любит и что пока есть любовь, Бенедиктович ничего им не сделает.
- Правильно папка говорит, а мама что ему отвечает? - с любопытством спрашивает Кузьма Бенедитович.
- А мама слушает.
- Ну и славно, и хорошо. И ты слушай. Давайте, миритесь, братцы.
Они мигом пожали друг другу руки, а Кузя сказал:
- Мил до пожала!
- Вот так будет лучше, - и Кузьма Бенедиктович взялся за трубку.
Они зажгли ему по спичке и с уважением смотрели, как он всасывает огонь в трубку. Потом отсели, и дым плавно потянулся в открытое окно.
