Пока он ел, Дана говорила. И чем дальше, тем медленнее двигались челюсти варвара. Наконец он застыл, уставившись на туземку тяжелым взглядом.
Вместо ожидаемой любовной схватки ему предстояла настоящая драка. И не с кем-нибудь, а с туранцем. Это не входило в планы Конана: Красные Братья держали под рукой все Западное море, и если слух о том, что Амра расправился с преемником самого Карбаросса достигнет их душей, весь барахский флот выйдет на поиски «Белит».
И еще перспектива стать наместником бабьего царства. Одно дело — королем, об этом можно подумать, но быть под венцом с какой-то безумицей, превращающей мужчин в безмозглых животных… Такое могло привидеться только в кошмарном сне.
Киммериец сделал большой глоток из золотого горлышка и отшвырнул кувшин.
— Мой ответ будет — нет.
— Тогда ты станешь таким же, как они. — Дана кивнула на безмолвно застывших поодаль мелкоголовых банщиков.
Конан с трудом подавил желание схватить женщину за горло. Это была бы верная смерть, но, может быть, лучше умереть сразу от яда, чем потешать туземок, сражаясь с туранцем? Мысль мелькнула и погасла, уступив место холодному расчету. За годы странствий он научился подавлять ярость, и это не раз спасало ему жизнь. Что ж, когда-то он был гладиатором в Гиперборее, стране колдунов, и дрался на потеху публике. Он сумел бежать из Халоги, города-замка, сумеет вырваться и отсюда.
— Твои слова убедительны, — сказал он. — Но хороша ли невеста?
— Она затмевает солнце, — бесстрастно ответила Дана.
— Значит, чтобы стать ее мужем, я должен убить соперника?
— Да. Бросить в Колодец Смерти.
— Каким оружием мы будем драться?
— У вас не будет оружия.
— Но туранец слабее меня. Это будет не поединок, а убийство.
— Значит, такова его судьба.
Коротко и веско.
Ему выдали льняной борцовский фартук, и в сопровождении безмолвной охраны Конан направился по длинному сводчатому коридору навстречу судьбе.
Арена, на которой предстояло быть поединку, представляла хорошо утоптанную площадку шагов пятидесяти в ширину. Посреди, окруженная низким каменным бортиком, зияла черная пасть колодца. Широкая лестница полукругом поднималась вверх от арены, и на ее ступенях, словно сказочные цветы на террасах, пестрели одеяния женщин. Сверкали на солнце шитые золотом оборки, драгоценные камни на туфлях, заколки в волосах, ветер доносил голоса, легкие, как перезвон хрустальных подвесок.
Дана ждала борцов посреди арены с золотым кубком в руках. Али появился из темного отверстия на противоположном конце. Туранец был худ и жилист, под кожей, словно корабельные канаты, ходили сухие мускулы. Он напоминал пантеру, решившую потягаться со львом, и киммериец сразу понял, что исход поединка отнюдь не предрешен.
